Почему одни страны богатые, а другие бедные

Все институты, в том числе и религиозные, были развращены соблазном захватить и продать раба. Примером может послужить знаменитый оракул в Арочукву, на востоке Нигерии. Согласно местным верованиям, через этот оракул выражалась воля влиятельного божества, которого признавали большинство этнических групп региона: иджо, ибибио и игбо. К оракулу прибегали, когда было необходимо рассудить какой-либо спор. Истцы, прибывшие в Арочукву, должны были спуститься из города к реке Кросс-ривер, к пещере, вход в которую был обрамлен человеческими черепами. В пещере находился оракул. Жрецы святилища, которые были в сговоре с работорговцами и купцами из племени аро, оглашали волю божества. Частенько случалось, что оракул «проглатывал» человека: на самом деле истца выводили из пещеры через другой вход и отправляли вниз по Кросс-ривер к тому месту, где ждали корабли европейцев.

Подобные процессы, в ходе которых все законы и обычаи бывали попраны и извращены ради захвата как можно большего количества рабов, оказали самое разрушительное действие на политическую централизацию (хотя в некоторых местах они, наоборот, привели к созданию сильных государств, единственным смыслом существования которых было опять же только одно — захват и продажа рабов). Королевство Конго, вероятно, можно считать первой африканской страной, начавшей процесс превращения в государство работорговцев — и этот процесс продолжался вплоть до того момента, пока оно не было разрушено гражданской войной. Другие государства работорговцев возникли в Западной Африке — Ойо в Нигерии, Дагомея в Бенине, а чуть позже — Ашанти в Гане.

Расширение империи Ойо в середине XVII века привело к немедленному увеличению экспорта рабов на побережье. Усиление этого государства стало результатом переворота в военном деле, который заключался в том, что правители Ойо завезли с севера лошадей и создали мощную кавалерию, которая производила опустошение в рядах пешего противника. По мере экспансии Ойо на юг, в сторону побережья Гвинейского залива, захватывались лежащие на пути государственные образования, а их жители продавались в рабство. В 1690–1740 годах Ойо установило свою монополию на протяжении всего Невольничьего берега.[35] Согласно приблизительным оценкам, от 80 до 90 % рабов, проданных на этом побережье, были жертвами захватнических походов Ойо.

Подобная драматическая взаимосвязь между войной и количеством рабов прослеживается в XVIII веке и западнее, на Золотом берегу (современная Гана). После 1700 года государство Ашанти начало экспансию из внутренних областей подобно тому, как это ранее происходило с государством Ойо. В течение первой половины XVIII столетия эта экспансия вылилась в так называемые Аканские войны, в ходе которых Ашанти уничтожало одно независимое государственное образование за другим. Последнее из этих государств, Гиаман, было завоевано в 1747 году. Подавляющее большинство из 375 000 рабов, отправленных с Золотого берега в первой половине XVIII века, были захвачены именно во время Аканских войн.

Очевидно, что это насильственное изъятие многих тысяч местных жителей оказало самое серьезное влияние на демографию. Невозможно выяснить точно, каково было количество населения Африки до начала Нового времени, однако ученые делают различные более или менее правдоподобные оценки демографических последствий работорговли. По мнению историка Патрика Меннинга, численность населения районов Западной Африки и побережья Экваториальной Африки, откуда поставлялись на экспорт рабы, в начале XVIII столетия составляло от 22 до 25 миллионов человек. Исходя из консервативной оценки, согласно которой население этого региона, не будь работорговли, росло бы в XVIII — начале XIX века на 0,5 % в год, Меннинг делает вывод, что к 1850 году его численность должна была составлять по меньшей мере 46–53 миллиона. Но на самом деле эта численность оказалась вдвое меньше.

Причины этой катастрофической разницы заключаются не только в том, что с 1700 по 1850 год около восьми миллионов человек были вывезены из региона в качестве рабов. Еще миллионы были убиты в ходе непрерывных войн, которые велись с целью захвата рабов. Кроме того, рабство и работорговля в Африке подрывали основы семьи и брака и могли привести только к снижению рождаемости.

С конца XVIII века в Британии нарастает движение за освобождение рабов, вождем которого становится харизматичный аболиционист Уильям Уилберфорс. После череды неудач аболиционисты в 1807 году все-таки добились того, что британский парламент принял закон о запрете работорговли. В следующем году за Британией последовали Соединенные Штаты. Однако британское правительство пошло дальше: оно активно попыталось воплотить этот закон в жизнь и направило в Атлантику военные корабли, чтобы пресечь работорговлю. Для того чтобы эти меры возымели эффект, потребуется некоторое время, да и само рабство во всей Британской империи будет запрещено лишь в 1834 году, однако с этого момента дни атлантической работорговли были сочтены.