Почему одни страны богатые, а другие бедные

В один миг африканцам запретили выполнять любую хоть сколько-нибудь квалифицированную работу в шахтах. Это было первым воплощением в жизнь пресловутого принципа «цветного барьера» (colour bar), одного из расистских изобретений южноафриканского режима. В 1926 году «цветной барьер» был распространен на всю экономику и оставался в силе до 1980-х. Неудивительно, что черные африканцы были недостаточно образованными: южноафриканское государство не только закрыло для них любую возможность воспользоваться экономическими выгодами от образования, но и отказалось вкладывать средства в развитие «черных» школ и лишило стимулов «черную» школьную систему. Эта политика достигла своего пика в 1950-х годах, когда правительство Хендрика Фервурда, одного из архитекторов системы апартеида, продержавшейся до 1994 года, приняло Акт об образовании банту. Смысл этого закона был недвусмысленно изложен самим Фервурдом в речи 1954 года:

«Людьми банту следует управлять так, чтобы они во всех отношениях годились лишь для своего сообщества. В обществе европейцев им не место, кроме выполнения некоторых работ… Поэтому не надо допускать их до тех видов обучения, цель которых — интеграция в европейское общество, раз они не могут быть и никогда не будут туда интегрированы».

Естественно, тип двойственной экономики, черты которого намечены в речи Фервурда, в целом отличается от двойственной экономики по теории Льюиса. В Южной Африке такая экономика не была неизбежным результатом процессов развития. Она была сознательно выстроена государством. В ЮАР по мере экономического развития не происходило заметных перемещений бедных людей из «отсталого» в «современный» сектор. Напротив, основой успеха «современной» экономики стало как раз наличие в стране «отсталого» сектора, который давал возможность белым работодателям извлекать огромные прибыли, выплачивая ничтожные деньги неквалифицированным черным рабочим. Конечно, в Южной Африке черным африканцам было невозможно выбраться из западни традиционной экономики, из хоумлендов. Но это не та проблема, которую мог бы излечить процесс экономического развития. Хоумленды сами обеспечивали развитие «белой» экономики.

Не должно удивлять нас и то, что тип экономического развития, выбранный «белой» Южной Африкой, имел крайне ограниченные возможности, так как основывался на экстрактивных институтах, которые белые выстроили для эксплуатации черных. Белые обладали правами собственности, они развивали образование, они имели возможность добывать золото и алмазы и выгодно продавать их на международном рынке. Однако свыше 80 % населения Южной Африки были лишены доступа к большинству видов экономической деятельности. Черные не могли реализовать свои таланты; они не могли стать квалифицированными рабочими, мелкими предпринимателями, а тем более крупными бизнесменами, инженерами или учеными. Экономические институты были экстрактивными: белые богатели, лишая благосостояния черных. И конечно, белые южно-африканцы пользовались всеми преимуществами своего уровня жизни, который был сравним с уровнем Западной Европы, в то время как черное население ЮАР вряд ли было богаче населения других стран Черной Африки. Этот экономический рост без созидательного разрушения, рост, от которого выигрывали только белые, продолжался ровно до тех пор, пока росли доходы от продажи золота и алмазов. И в 1970-е годы рост экономики прекратился.

И это вновь не должно вызывать удивления, так как система экстрактивных экономических институтов была возведена на в высшей степени экстрактивном политическом фундаменте. До своего демонтажа в 1994 году южноафриканская политическая система наделяла всей властью исключительно белых, лишь они могли избирать и быть избранными. Белые составляли подавляющее большинство в полиции, в армии и в политических структурах. Все эти структуры были построены на базе военного господства белых поселенцев. Ко времени образования Южно-Африканского Союза в 1910 г. африканерские государства Оранжевая республика и Трансвааль отличались явной расовой сегрегацией, черное население в них было почти полностью лишено возможности участия в политической жизни. В Натале и Капской колонии черные допускались к выборам при условии наличия у них определенного количества собственности, и чаще всего этой собственности у них не было. Положение в Натале и Капской колонии в 1910 году оставалось прежним, но к 1930-м годам коренные жители были лишены гражданских прав на всей территории Южной Африки.