Почему одни страны богатые, а другие бедные

Вот она, благотворная обратная связь в действии! Инклюзивные экономические институты представляют собой основу, на которой могут строиться инклюзивные политические институты, а последние, в свою очередь, препятствуют попыткам упразднить первые. Процесс уничтожения трестов в США, в отличие от того, что мы наблюдали в Мексике (стр. 38–40), демонстрирует эту способность благотворной обратной связи. В то время как в Мексике не оказалось политического института, способного запретить монополию Карлоса Слима, акты Шермана и Клейтона в Соединенных Штатах на протяжении последнего столетия неоднократно использовались для запрещения трестов, монополий и картелей — иными словами, для того, чтобы рынок оставался инклюзивным.

Американский опыт первой половины ХХ века показывает также важнейшую роль свободных СМИ в формировании благотворной обратной связи. В 1906 году президент Рузвельт ввел в обиход термин «разгребатель грязи» (muckraker), намекающий на одного из персонажей «Путешествия пилигрима» Джона Баньяна.[45] «Разгребателями грязи» Рузвельт называл газетчиков, которые казались ему слишком навязчивыми. Слово прижилось и стало обозначать журналистов — пусть и навязчивых, но эффективных, — которые вытаскивали на свет темные дела «баронов-разбойников», включая подкуп местных и федеральных политиков. Пожалуй, самой знаменитой «разгребательницей грязи» была Ида Тарбелл, чья вышедшая в 1904 году книга «История компании Standard Oil» сыграла ключевую роль в том, что общественное мнение было настроено против Рокфеллера и его бизнеса, и в конце концов это привело к расформированию Standard Oil в 1911 году. Еще один известный «разгребатель» — адвокат и литератор Луис Брендайс, которого президент Вильсон впоследствии назначил председателем Верховного суда. Брендайс в своей книге «Чужие деньги и как банкиры их используют» исследовал ряд финансовых скандалов, и эти исследования оказали большое влияние на деятельность «Комитета Паджо». Газетный магнат Уильям Рэндольф Херст также играл заметную роль в «разгребании грязи». В 1906 году он разместил в своем журнале Cosmopolitan серию статей Дэвида Грэма Филлипса под общим названием «Измена Сената», которая положила начало кампании за прямые выборы в Сенат — еще одна ключевая реформа «прогрессистов», ставшая реальностью с принятием Семнадцатой поправки к Конституции США (1913).

«Разгребатели грязи» сыграли важную роль в том, чтобы вдохновить политиков на действия против трестов. «Бароны-грабители» ненавидели журналистов, но политические институты Соединенных Штатов не оставляли им возможности заставить своих врагов замолчать. Инклюзивные политические институты поощряли процветание свободных СМИ, а свободные СМИ, в свою очередь, уменьшали вероятность того, что попытки подорвать инклюзивные экономические и политические институты останутся незамеченными и тем более окажутся успешными. И наоборот, подобная свобода невозможна в условиях экстрактивных политических институтов, при абсолютизме или диктатуре, когда у режима есть возможность предотвращать появление сколь-нибудь серьезной оппозиции. Информация, предоставляемая свободными СМИ, стала важнейшим фактором в политической жизни США первой половины ХХ века. Без такой информации граждане Соединенных Штатах не узнали бы об истинных масштабах злоупотреблений «баронов-разбойников» и не смогли бы в конце концов обуздать тресты.

Свои люди в суде

Франклин Делано Рузвельт, кандидат от Демократической партии и двоюродный брат Тедди Рузвельта, был избран президентом в 1932 году, в разгар Великой депрессии. Он пришел к власти, получив таким образом от народа мандат на реализацию пакета масштабных мер по преодолению кризиса. Ко времени инаугурации Рузвельта в начале 1933 года четверть всех работоспособных граждан Америки были безработными, множество было ввергнуто в нищету. Выпуск промышленной продукции упал вдвое по сравнению с периодом до начала депрессии (1929), инвестиции практически прекратились. Политика, которую Рузвельт предложил для того, чтобы выйти из этой ситуации, получила название «Новый курс».

На выборах Рузвельт одержал убедительную победу: за него было отдано 57 % голосов, а демократы получили большинство и в Конгрессе, и в Сенате, — этого было достаточно для того, чтобы провести «Новый курс» в жизнь. Тем не менее некоторые из предполагаемых законодательных нововведений представляли из себя конституционную проблему, и дело дошло до Верховного суда, для которого электоральный мандат Рузвельта имел гораздо меньше веса.