Почему одни страны богатые, а другие бедные

Узбекистан Каримова — страна с крайне экстрактивными политическими и экономическими институтами. Примерно треть населения живет за порогом бедности, и средний годовой подушевой доход составляет около тысячи долларов. Однако не все показатели выглядят плохо. Например, по данным Мирового банка, в школу ходят сто процентов детей… если не считать сезона сбора хлопка. Грамотность также находится на высоком уровне, хотя режим не только контролирует все средства массовой информации, но также запрещает книги и осуществляет цензуру Интернета. И если большинство граждан страны получают лишь несколько центов в день за сбор хлопка, то семья Каримова и его приближенные — бывшие коммунистические функционеры, которые после 1991 года составили экономическую и политическую элиту Узбекистана, — баснословно обогатились. Экономические интересы семьи — зона ответственности дочери президента Гульнары Каримовой, которая, как предполагают некоторые, унаследует пост отца. В такой непрозрачной и закрытой государственной системе, как в Узбекистане, никто не знает точно, какие именно активы контролирует семья Каримова и сколько денег она аккумулировала, однако опыт американской компании Interspan показателен для понимания того, что произошло в узбекской экономике за два последних десятилетия. Хлопок — не единственная сельскохозяйственная культура Узбекистана, часть страны идеально подходит для культивирования чая, и Interspan решилась на инвестиции. К 2005 году компания контролировала свыше 30 % местного рынка чая, но потом у нее начались проблемы. Гульнара Каримова решила, что чайная промышленность выглядит экономически привлекательной. Вскоре сотрудники Interspan из числа местных жителей начали подвергаться преследованиям, арестам и даже пыткам. Работать стало невозможно, и в августе 2006 года компания ушла с рынка. Ее активы были поглощены быстро растущими структурами семьи Каримова, которые к тому моменту занимали 67 % рынка (начав с двух процентов всего двумя годами ранее).

Узбекистан во многом выглядит как реликт из прошлого, из забытых веков. Это страна, изнывающая под деспотической властью одной-единственной семьи и ее ближайшего окружения, с экономикой, построенной на принудительном труде — более того, на детском принудительном труде. Но на самом деле это не реликт, это часть современной мозаики сообществ, которые терпят крах под влиянием экстрактивных институтов, и, к несчастью, у Узбекистана много общего с другими бывшими советскими республиками, начиная с Армении и Азербайджана и до Киргизии, Таджикистана и Туркменистана. Узбекистан напоминает нам, что даже в XXI веке экстрактивные экономические и политические институты могут принимать бескомпромиссно экстрактивную форму.

Игровое поле с уклоном

В девяностые годы в Египте проходили реформы. С 1954 года, когда военный переворот сверг монархию, в Египте установился квазисоциалистический общественный строй и главную роль в экономике играло государство. Принадлежащие государству компании доминировали во многих секторах. С течением времени социалистическая риторика утихла, заработал рынок и начал развиваться частный сектор. И все же это был еще не инклюзивный рынок, а рынок, контролируемый государством и горсткой бизнесменов, связанных с Национально-демократической партией (НДП). Эта политическая партия была основана в 1978 году президентом Анваром Садатом, и при его преемнике Хосни Мубараке связь бизнеса с партией все больше укреплялась. Мубарак, который стал президентом в 1981 году после убийства Садата, правил страной вместе с НДП до февраля 2011 года, когда ему пришлось отказаться от власти в результате народных протестов и выступлений военных, что мы обсуждали во вступлении (стр. 1).

Основные представители бизнеса получали в правительстве ключевые должности по направлениям, соответствующим их экономическим интересам. Рашид Мохамед Рашид, бывший президент подразделения компании Unilever по Африке, Ближнему Востоку и Турции, стал министром внешней торговли и экономики; Мохамед Зохейр Вахид Гарана, владелец и исполнительный директор одной из крупнейших в Египте туристических компаний Garana Travel, стал министром по туризму; Амин Ахмед Мохамед Осман Абаза, основатель крупнейшей в Египте компании по экспорту хлопка Nile Cotton Trade Company, был назначен министром сельского хозяйства.