Почему одни страны богатые, а другие бедные

Экстрактивные институты столь часто встречаются в истории, потому что в их основе лежит действительно сильная логика: они могут обеспечить относительно высокий уровень благосостояния всем гражданам, перераспределив при этом большую часть доходов в пользу элиты, которая поэтому заинтересована в поддержании этих институтов. Чтобы в условиях экстрактивных институтов начался рост, требуется в первую очередь политическая централизация государства. Когда она достигнута, правительство — или контролирующая его элита — обычно получает мощные стимулы для того, чтобы инвестировать в экономику и развивать ее самостоятельно или создавать условия для того, чтобы это делали другие (поскольку расширение экономики расширяет размер ренты, которую может извлечь элита при помощи экстрактивных институтов). Элита даже может попытаться воспроизвести некоторые атрибуты инклюзивных институтов и рынков. В случае карибских плантаций главной функцией экстрактивных институтов было принуждение рабов к работе на сахарных плантациях. В СССР Коммунистическая партия перенаправляла ресурсы из сельского хозяйства в промышленность и пыталась выстроить систему стимулов для рабочих и директоров заводов. Как мы убедились ранее, эти усилия были подорваны самой логикой системы.

Перспектива экстрактивного роста подталкивает правителей к централизации государства. Именно ради этого король Шиам создал Королевство Куба, а натуфийцы разработали пусть примитивные, но все же нормы закона и порядка, политическую иерархию и институты, которые в конце концов привели к неолитической революции. Похожие процессы, по-видимому, стали катализатором зарождения оседлых обществ в Америке и их перехода к земледелию. Ярчайшим примером того, к чему могут привести подобные процессы, стала цивилизация майя, построенная на гиперэкстрактивных институтах, принуждавших большинство населения работать на благо узкого слоя элиты.

Однако рост при экстрактивных институтах значительно отличается от роста при институтах инклюзивных. Самое главное — он неустойчив. По своей сути, экстрактивные институты не способствуют процессу созидательного разрушения и в лучшем случае помогают добиться очень ограниченного технического прогресса. В результате экономический рост, основанный на таких институтах, имеет естественный «потолок» и рано или поздно закончится. Советский опыт иллюстрирует эту проблему очень ярко. Пока Советский Союз догонял наиболее технологические развитые страны и перераспределял ресурсы из низкоэффективного сельского хозяйства в промышленность, экономический рост был очень высоким. Но в конце концов стимулы, предложенные производителям во всех отраслях сельского хозяйства и промышленности, не смогли побудить их заниматься инновациями. Инновации появлялись только в некоторых областях индустрии, куда ресурсы лились рекой и где система поощрения была более совершенной, потому что именно в этих областях СССР прямо конкурировал с Западом. Экономический рост в СССР, каким бы высоким он ни был в определенный момент, не мог продолжаться долго и начал затухать уже в 1970-е годы.

Отсутствие созидательного разрушения и инноваций — не единственная причина, по которой рост при экстрактивных институтах принципиально ограничен. История городов-государств майя иллюстрирует более зловещий и, увы, более частый итог такого роста, также обусловленный внутренней логикой экстрактивности. Поскольку экстрактивные институты создают колоссальные богатства для элиты, у других общественных групп возникает огромный соблазн силой отнять у элиты власть над этими институтами и заменить собой элиту. Поэтому нестабильность и вооруженная борьба за власть являются родовыми чертами экстрактивного роста. Причем они не только усиливают неэффективность, но и могут обратить вспять процесс консолидации государства, а иногда даже ввергнуть страну в пучину полной анархии и хаоса, как это случилось с городами-государствами майя на закате классического периода.

Итак, экстрактивный рост имеет естественные ограничения. Однако пока он их не достиг, этот рост может производить большое впечатление на современников. Многие жители СССР (и еще больше жителей других стран) были впечатлены ростом советской экономики в 1920–1960-е и даже в 1970-е годы — точно так же, как сейчас они восхищаются сногсшибательным ростом китайской экономики. Но как мы подробнее обсудим в главе 15, коммунистический Китай — это еще один пример страны, которая быстро растет при экстрактивных институтах, но вряд ли сможет сделать этот рост устойчивым, если только в ней не произойдет фундаментальной политической реформы и не утвердятся инклюзивные политические институты.

Глава 6 Отдаляясь друг от друга

Как Венеция превратилась в музей