Пропагандистский имидж коммунизма известен всем: общество, в котором люди пользуются материальными и духовными благами по потребностям. Но подлинная суть советского коммунизма, который назывался социализмом, потому что не мог предложить благ по потребностям, определялась отношениями собственности, а не распределения.
Никто из большевистских вождей не ставил целью проложить в стране молочные реки с кисельными берегами. Целью их была ликвидация частной собственности на средства производства, замена ее, выражаясь языком пропаганды, «общенародной» или «колхозно-кооперативной» формами собственности. На самом же деле частную собственность должна была заменить собственность советского государства.
У этого государства еще не было адекватного ему экономического фундамента. Оно лишило людей политической свободы, но не смогло поработить их экономически. Коммунистическая партия в гражданской войне преодолела сопротивление крупных собственников, но экспроприируемая собственность буржуазии и помещиков была использована по-разному.
Большевистские вожди заклеймили как «анархо-синдикализм» попытки рабочих коллективов приватизировать предприятия. Фабрики и заводы были объявлены общенародной собственностью и перешли в распоряжение государства. Государство назвало рабочий класс гегемоном революции и дало ему, надо признать, широкие права в управлении производством. Но оно стало вершителем его судьбы. Рабочий класс остался пролетариатом.
Земля также была объявлена общенародной собственностью. Но крестьяне помешали превращению помещичьих имений в государственные предприятия и приватизировали их на уравнительных основаниях. Первые социально-экономические преобразования советской власти не приблизили, а отдалили крестьян от «государства-коммуны». Пока они оставались экономически независимыми, власть имущие в Кремле не могли реализовать поставленных целей.
Мы не поймем причин проявленного властью фанатизма в попытках коллективизировать крестьянство, если не ответим на вопрос, каковы были долговременные цели Кремля.
И «Апрельских тезисах» долговременными целями В. Ленин назвал создание «государства-коммуны» и Коммунистического интернационала.
После завоевания власти началась вакханалия «экспроприации экспроприаторов», но большевики наладили строжайший учет конфискуемых ценностей — золота, алмазов, валюты. Потом ленинские эмиссары разбежались по Европе с чемоданами этого добра, чтобы создать местную сеть Коминтерна.
Когда закончилась мировая война, в Европе прошла масштабная демобилизация. Тем временем в советской России продолжалась война, и численность Красной армии постоянно росла, достигнув в 1920 году 5-миллионной отметки. Большевикам казалось, что наступило время войти в Европу. «Мы должны штыками пощупать — не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше?» — говорил Ленин на IX Всероссийской партконференции в сентябре 1920 года. Не вышло… Вследствие крестьянского сопротивления продовольственной разверстке и неграмотных шагов в налаживании управления национализированной промышленностью экономика впала в кому. В советских учебниках это явление назвали хозяйственной разрухой, вызванной империалистической и гражданской войнами.
После провала попыток установить советскую власть в Венгрии, Германии и Польше вожди партии поняли, что ожидается длительный период мирного развития. Следовало создавать промышленность, которая не уступала бы промышленности великих держав Европы, дабы заменить примитивный штык танками и самолетами. В 1920 году Ленин инициировал разработку и утверждение государственного плана электрификации России (ГОЭЛРО), то есть восстановления и строительства промышленности и транспорта, основанных на наиболее современной энергетической базе — электричестве. План ГОЭЛРО провалился из-за отсутствия средств, но впоследствии были разработаны сталинские пятилетки, которые требовали еще больших ресурсов.