Почему он?

— Очень похоже, — ласково сказал он, — теперь я вижу, что моё лицо отпечаталось в твоей памяти.

Я подняла на него глаза и хотела сказать, что его лицо теперь в моём сердце не сотрёт никто и ничем, но в ответ лишь улыбнулась, ведь Марк точно не любил банальные, шаблонные фразы, о чём уже несколько раз говорил.

Он навёл фотоаппарат и щёлкнул.

— А твоё лицо теперь навсегда со мной! — воскликнул он удовлетворённо.

Марк сел рядом и обнял меня.

— Ты когда-нибудь слышала китайскую легенду о бабочке? — неожиданно спросил он.

— Нет, — удивлённо ответила я.

— Эта легенда о двух влюблённых, которые не смогли быть вместе, пока были людьми. Они трагически погибли, их души превратились в бабочки, и тогда их любовь заиграла с новой силой.

— Это грустная история, — медленно проговорила я, не понимая, куда Марк клонит.

Однозначно мы оба были из разных миров, но разве настолько разных, чтобы заранее отказываться от возможности быть вместе? Я восприняла его историю именно под таким углом, и на душе снова повеяло холодом. Но к моему очередному удивлению Марк достал из кармана серебряный браслет с одним кулоном в виде бабочки.

— Я хочу сделать тебе маленький подарок, — сказал он.

Я молча протянула руку, переваривая то, что происходило между нами в тот момент.

— Надеюсь, это не означает, что мы можем быть вместе лишь, когда наши души превратятся в бабочки, — ляпнула я.

Марк тихо засмеялся. Он ловко застегнул браслет на моей руке и нежно поцеловал мои пальцы.

— Эта легенда — просто красивая история о любви, — объяснил он спокойно, — но мне хотелось бы, чтобы кусочек моей души на самом деле всегда был с тобой.

Его признание в очередной раз поставило меня в тупик. Никто не разбрасывается такими словами.

— Спасибо, — поблагодарила я, — очень красиво!

— Ты снова принялась за самоанализ, я вижу это по твоему лицу, — Марк нежно потрепала меня за щеку, — я не хочу, чтобы ты пыталась в своей маленькой красивой голове разгадать головоломку, в которой явно не хватает элементов. Помнишь наш уговор — наслаждаемся как можно дольше очаровательными моментами?

Я кивнула в ответ, поражаясь, насколько легко он читал мои мысли.

— Мы с тобой хорошо поработали и заслужили на отдых. Я предлагаю вернуться на базу и посетить экстрим зону. Ты ведь там ещё не была?

— Я боюсь высоты, — возразила я.

— Но ты ведь будешь со мной! Твой карабин пристёгнут к моему, и мы будем преодолевать всё вместе.

Через два часа я уже жалела, что согласилась на предложение Марка. Он веселился и шутил над моими страхами, подстёгивая меня двигаться за ним по канатным дорожкам и прочим экстремальным штучкам, специально придуманным для получения небольшой дозы адреналина.

Я не фанат таких развлечений, но преодолевать страхи рядом с Марком было чем-то особенным. Он помогал и поддерживал меня на каждом препятствии, показывая, как переставляется карабин, куда лучше поставить ногу и постепенно я включилась в эту авантюру. Я начала улыбаться и немного расслабилась. На разных станциях мы делали перерывы, и Марк терпеливо ожидал, пока я встану, и мы станем карабкаться снова.

У меня больше не осталось слов, чтобы описать свои эмоции в тот день — от утреннего отчаяния до вечернего преодоления страхов. Я понимала, что Марк добился именно того, о чём просил с самого начала — я влюбилась в его душу, практически не зная ничего о нём, о его привычках, бытовых буднях, и всех тех факторов, которые влияют на составления полноценного портрета в нормальной жизни. Я даже не знала, как он реально целуется, не сдерживая страсть. У меня были лишь внутренние ощущения. Я знала его всего четыре дня, а мне казалось, что мы были вместе всегда.

Знакомый голос снизу меня выдернул из сладостной эйфории. Мне вдруг показалось, что я упала вниз и больно ударилась об землю. Но нет, я всё ещё сидела на дереве, пристёгнутая карабином к Марку.

— Ого, какой ты смелой стала за четыре дня! — кричал Тим снизу.

«Кричал Тим снизу»… Я пишу эти строки и до сих пор содрогаюсь. Он приехал раньше. Для меня в тот момент рухнул мир. Закончились и без того странные отношения с Марком, которые теперь утяжеляться выяснением отношений с Тимом.

— Привет! — я помахала рукой Тимофею, выдавив слабую улыбку.

— Какого инструктора ты себе нашла! Истинный Тарзан, — засмеялся Тим, — друг, не в обиду! Но ты будто родился на том дереве.

Я боялась посмотреть на Марка, так мне стыдно было перед ним за слова своего парня. Я хотела крикнуть, что это не инструктор и начать свои длинные объяснения, но Марк меня опередил.

— Ну, если я родился на дереве, то ты точно там никогда не бывал, — с насмешкой ответил Марк.

Я всё-таки посмотрела на него и была поражена надменностью, которая снова вернулась на его лицо.

— Тим, это не инструктор, — слабо вставила я, пытаясь решить проблему, — Марк, нам надо дойти до конца, чтобы спуститься на землю?

— Да. Ты хочешь спуститься? — холодно спросил он.

Вот этого я боялась больше всего. Марка будто подменили.

— Да я легко дойду до вас! — продолжал орать Тим, — и заберу тебя, Лиза.