Почему «поставили» именно Путина

Так Путин сделался начальником ГКУ — заместителем главы Администрации президента.

Эта работа, по его словам, ему тоже не очень нравилась:

«Работа такая… несозидательная сама по себе. Важная, нужная, я все понимаю, но неинтересно мне было».

Больше того, он вроде бы даже собирался уходить из Администрации президента:

«Не знаю, чем бы я занялся, если бы все же ушел. Наверное, создал бы какую-то юридическую фирму. Трудно сказать, можно ли на это жить, но это действительно интересно. Многие из моих друзей занимаются этим, и у них все получается».

В искренность этих слов о желании покинуть высокую должность в Кремле и пуститься в свободное «юридическое» плавание что-то не очень верится. Больше похоже на кокетство: вот, мол, главное для меня, чтобы работа была интересной, творческой, а все остальное ерунда. Думаю, вряд ли известен хотя бы один случай, чтобы кто-то из заместителей руководителя Администрации президента добровольно покинул свой пост по такого рода мотивам.

В действительности, став заместителем Юмашева, Путин вышел на высокую политическую орбиту федерального уровня, вступил на политический Олимп. Дорога до его вершины займет у него каких-то три года.

Через год, чуть более, Юмашев повысил Путина до своего первого зама, распознав в нем некие способности, отсутствующие у других.

* * *

В мае 1998 года Юмашев попросил Ельцина обратить на Путина особое внимание. Надо полагать, эта просьба возымела на Ельцина какое-то действие, хотя, может быть, и не сразу…

Как на одного из серьезных кандидатов в преемники Ельцин, по-видимому, стал смотреть на Путина после социальных потрясений лета 1998-го в частности, после «шахтерского» кризиса, когда горняки перекрывали железные дороги, требуя удовлетворения своих требований.

Борис Немцов, в ту пору он был первым вице-премьером и как раз занимался в правительстве разрешением этого кризиса, в своей книге «Исповедь бунтаря» так описывает сложившуюся тогда ситуацию:

«По всей стране бастуют шахтеры. Сидят на Горбатом мосту перед зданием правительства и стучат касками по мостовой. Березовский этот спектакль спонсирует и подвозит забастовщикам бутерброды. Вся страна блокирована: Транссиб, Северная железная дорога, Северо-Кавказская дорога… Железнодорожное движение парализовано по всей России… Мы понимали, что страна вот-вот разлетится на куски… ведь Транссиб единственная железная дорога, связывающая Дальний Восток и Сибирь с центром России… На Северо-Кавказской дороге собралось столько пассажиров с детьми, ехавших на отдых, что там создалась в прямом смысле взрывоопасная обстановка… Более ста составов простаивали в поле и на станциях на юге. Кругом антисанитария, отсутствие элементарных условий. Эпидемия могла вспыхнуть со дня на день…

С другой стороны, шахтеры выдвигали во многом справедливые требования, хотя и был перехлест, подогреваемый обиженными олигархами».

В июле 1998-го Ельцин по рекомендации Юмашева и Кириенко назначает Путина директором ФСБ: по мнению осведомленных людей, Николай Ковалев, предшественник Путина на этом посту, во время шахтерских волнений показал себя не лучшим образом, «поплыл», ударился в панику. Путин же, как утверждают свидетели, действовал логично и хладнокровно, выдвигал разумные идеи, которые, будучи реализованы, показывали свою эффективность.

Тут, правда, надо сказать, что не все, кто в то время работал рядом с Путиным, столь же высоко оценивают его деятельность в период шахтерских волнений. Тот же Борис Немцов рассказывает о таком случае:

«Я как вице-премьер руководил комиссией по урегулированию ситуации. Собрал экстренное совещание, пригласил всех силовиков. Все пришли, кроме директора ФСБ Владимира Путина… Путин позвонил и сказал, что он прийти не может, потому что у него заболела собака. Я был в шоке и долго не мог прийти в себя. Поведение руководителя ФСБ мне показалось настолько вопиюще нелепым, немудрым и негосударственным, что я отказывался верить в происходящее. Не помню, в каких выражениях я говорил тогда с Путиным, но наверняка не в очень вежливых».

Что на это сказать? Хотя формально Путин в то время и был вроде бы подчиненным Немцова, поскольку как директор ФСБ входил в правительство, по-настоящему важным для него было не то, что о нем подумают в Белом доме, а то, что подумают в Кремле…

Но вообще история с собакой — какая-то странная, необъяснимая…

* * *

Пост директора ФСБ еще больше приблизил Путина к кабинету президента. Теперь уже регулярные, мимо главы администрации и премьера, по крайней мере, раз в неделю, встречи Ельцина и Путина вполне соответствовали путинскому рангу.

Как отмечали многие, в общении, в диалоге, в вопросах, ответах Путин всегда производил приятное впечатление. Он прекрасно реагировал на слова собеседника, прекрасно формулировал собственные мысли. Все это, надо полагать, не могло не понравиться и Ельцину…