Почему Путин боится Сталина

Если мнение человека предлагалось обществу не для подрыва Советской власти в СССР, то это мнение высказывалось абсолютно свободно, даже если оно было глупым. Такой пример. Кораблестроитель, дворянин, академик А.Н. Крылов, выступая в поддержку терпящего научный крах академика из дворян Н.И. Вавилова и против набиравшего авторитет ученого из крестьян Т.Д. Лысенко, на заседании одной из комиссий Академии наук СССР в 1938 году откровенно врал: «Так Н.И. Вавилов творит в этой области (вейсмановской генетике. — Ю.М.) изумительные вещи, разводя, например, пшеницу за Полярным кругом или картофель на Кировском полуострове (Кольском. — Ю.М.) и в Мурманске». И эта брехня без изменений вошла в сборник его очерков, изданный в 1945 году, хотя на тот момент Т.Д. Лысенко был уже президентом Академии сельхознаук, а Н.И. Вавилов умер в тюрьме, осужденный за измену Родине. Почему такое разрешалось? Потому что это был пусть и лживый, но довод научной дискуссии, а в научных дискуссиях никто и никому рот не затыкал.

После смерти Сталина положение со свободой слова резко ухудшилось, никто не смел и строчки написать с сомнением в линии ЦК КПСС и «на ура» проходил любой научный и экономический бред: ликвидация МТС, безумие целины, посадки кукурузы, реорганизация министерств в совнархозы и обратно, ликвидация приусадебных участков и т. д. и т. п. В науке официально была запрещена критика теории Эйнштейна, обанкротившейся вейсмановской генетики (то, что называется генетикой сегодня — это совершенно не те представления о наследственности, которые назывались моргановской и вейсмановской генетикой до 1955 г.) и бесславно сдохшей, никому не нужной кибернетики.

Положим, верхушке государства и партии очень надо было заткнуть людям рот. Ну и сделали бы это, раз очень захотелось, Сталина-то зачем для этого поносить?

Сегодня те, кто понимает убийственность для страны решений XX съезда, говорят, что Хрущев-де был западным агентом, троцкистом-изменником и вообще евреем по фамилии Перлмутер. Да пусть хоть трижды еврей, Сталина-то зачем трогать?! Кроме этого, ведь не в одном Хрущеве дело: попытки измазать Сталина и Берию грязью были почему-то нужны по меньшей мере всей или большинству правящей элиты страны, и она, как мы видим, ради этого была готова на любые моральные и политические потери. Почему?

И еще вопрос. XX съезд КПСС открылся 14 февраля 1956 года, а на следующий день в «Нью-Йорк таймс» от 15.2.1956 г. была опубликована статья, утверждающая: «Несмотря на официальную риторику, XX съезд советской партии подведет недвусмысленную черту под сталинским периодом и скорее всего обозначит официальный отказ от идеологии и практики сталинизма…». Еще, казалось бы, ни один коммунист в СССР не знал о том, что скажет Хрущев через 10 дней. А Запад знал!

Страх сталинизма

Но не менее поразительна и реакция Запада. Нам внушают, что в то время шла яростная идеологическая борьба двух систем — советской и западной — и все, что признавалось в одной системе с плюсом, в другой оценивалось с минусом, и наоборот. У нас бесплатная медицина, а у них она качественнее. У нас бесплатное образование, а у них оно тоже почти бесплатное, но лучше. У нас нет безработицы, а у них пособие по безработице больше, чем у нас зарплата. У нас Гагарин в космос полетел, а у них автомобиль в каждой семье, они на Луну высадились, а мы людей бережем. И так во всем.

И по формальной логике пропагандистской борьбы, если КПСС на XX съезде начала борьбу со сталинизмом, то Запад обязан был поддерживать мертвого, а посему и безопасного Сталина против живого и, казалось бы, опасного для Запада Хрущева. Но Запад формально не поступил — Запад радостно поддержал Хрущева и его «шестидерастов». Почему?

В отношении Запада ответ очевиден, но я его повторю, чтобы читатели не искали.

Давайте все разложим по полочкам. Запад враг? Да. А кто был самый страшный наш враг на Западе? Гитлер. Что он о нас внушал «цивилизованным»? Я много раз цитировал Гитлера, но есть вещи, которые нужно вбивать в русские головы. Гитлер писал, сам выделяя: