Почему Путин боится Сталина

Усугубляет положение специализация членов коллективного руководящего органа в каких-либо узких вопросах (сельское хозяйство, оборонная промышленность и т. д.). Эти члены как бы получают оправдание своей низкой культуре — они-де в этом вопросе не специалисты, а специалисты в других вопросах. Но и как от специалистов, от них бывает мало толку, поскольку они уверены, что раз они большие начальники, то могут не знать подробности даже своего дела — это обязан знать их аппарат. И вместо такого начальника решения принимает аппарат, поскольку аппарат эти решения готовит начальнику на подпись, и аппарат готовит начальнику тексты выступления на заседаниях коллективного органа. Но и чиновники аппарата, при малокультурном, малознающем начальнике, тоже быстро становятся уверены, что подробности обязан знать кто-то другой. В результате даже при большом количестве членов «коллективных руководящих органов» на самом деле руководить, даже в не продажной и не коррумпированной системе управления, может черт знает кто.

Поскольку я исследую проблему СССР, то приведу из своей тогдашней практики пример того, во что, с точки зрения знаний превратилось «коллективное руководство» СССР, как руководитель страны. В конце 80-х мне приходилось работать «с газет», то есть начинать действовать, как только какое-то постановление Совмина появилось в печати, поскольку в дальнейшем оно могло быть изменено. И вот было опубликовано совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о расширении самостоятельности в области внешнеэкономической деятельности, а в нем глаз зацепился за слово «бартер». Что такое «бартер», я понятия не имел, а просмотрев все словари, не нашел этого слова. Во время очередной командировки в Москву в свое министерство зашел в Управление внешнеэкономических связей выяснить, что же такое бартерные операции, и прошу мне, парню из захолустья, объяснить, что это такое. Работники управления сначала меня вообще не поняли, начали выяснять, откуда я узнал это слово и какое оно имеет отношение к ним? Я объяснил, и народ засуетился, сообразив, что это, оказывается, по их специальности, побежал выяснять у начальства, но безрезультатно, подтвердив мое невысокое мнение и о Минчермете, и о московской интеллигенции, которая в газете «Правда» привыкла читать только фельетоны. Но меня так просто не выпроводишь, поэтому меня связали с тем отделом Совета Министров СССР, который готовил текст этого постановления.

И дело приняло вид скверного антисоветского анекдота, поскольку и в Совмине никто не знал, что означает слово «бартер» в постановлении Совмина и ЦК КПСС, текст которого сами клерки Совмина и написали. Но там тоже поняли, что это нехороший анекдот, и тут же дали мне телефон человека из Министерства иностранных дел, который непосредственно написал этот пункт постановления. Я позвонил, объяснил, что мне нужно, и почувствовал, что человек на другом конце провода явственно обрадовался моему звонку. Он тут же заказал мне пропуск и предложил приехать на Смоленскую площадь. Принял радушно, объяснил, что бартер — это товарообменная операция, что он ожидал бурной реакции от всей промышленности СССР на введенное им право заводов проводит бартерные операции, но почему-то все молчат, и я вообще первый позвонил…

Вот и оцените, что собой представляли члены коллективных руководящих органов СССР — Совмина и Политбюро, — если даже члены их аппарата не знали, о чем написано в мудрых указаниях этих руководителей.

Я верю вождю!

Но вернемся к потребности верить вождям. Описан, возможно, реальный случая, который является хорошим примером, даже если он выдуман. В понедельник некто потребовался Сталину, но этот некто был пьян и через секретаря сообщил, что он якобы на охоте. Говорят, что во вторник во время встречи Сталин посоветовал ему брать пример с члена Политбюро товарища Ворошилова, который на охоту ходит по субботам, в воскресенье похмеляется и в понедельник уже свежий, как огурчик. Так отдыхали члены руководящих органов СССР даже при Сталине.

А как отдыхал сам Сталин? А вот прочтите его письмо жене, Надежде Аллилуевой (Татьке), написанное им во время лечения на Кавказе 14 сентября 1931 года (выделения в тексте сделаны Сталиным).

«Здравствуй, Татька!

Письмо получил. Хорошо, что научилась писать обстоятельные письма. Из твоего письма видно, что внешний облик Москвы начинает меняться к лучшему. Наконец-то!

«Рабочий техникум» по электротехнике получил. Пришли мне, Татька, «Рабочий техникум по черной металлургии. Обязательно пришли (посмотри мою библиотеку — там найдешь).

…Продолжай «информировать».

Целую. Твой Иосиф.