Почему РФ - не Россия

родственниками, 234 (3,85) имели имущество только за родителями, и 211 (3,4) —

только за женой.

Всех земельных собственников было 1 340 чел. (21,8%) (в т.ч. 33 чина 2-го

класса, 204 — 3-го и 1103 — 4-го). Из них лично владели 976 (15,9%), совместно с

др. лицами — 70, по родителям — 156 и по жене — 138. Владельцев только дач или

домов было 472 (7,7%) (в т.ч. 3 чина 2-го класса, 42 — 3-го и 427 — 4-го). Из

них лично владели 296 (4,8%), совместно — 25, по родителям — 78 и по жене — 73.

Что касается размеров имений, то менее 100 десятин имели 150 чел. (2,4%), в т.ч.

лично — 115; от 100 до 500 дес. — 372 (6%), в т.ч. лично — 274; 500–1 000 дес. —

229 (3,7%), в т.ч. лично — 169; от 1 до 5 тыс. дес. — 393 (6,4%), в т.ч. лично —

277; свыше 5 тыс. дес. — 104 (1,7%), в т.ч. лично — 79; без указания размера —

92 (1,5%), в т.ч. лично — 62.

Таким образом, при наличии среди высших чинов очень небольшого числа крупных

собственников (не занимавших к тому же по службе наиболее видного положения,

большинство их как раз было представлено «почетными» должностями и местными

предводителями дворянства) в целом слой этот был связан исключительно с

профессиональной деятельностью на госслужбе. Эта тенденция, прослеживавшаяся уже

очень давно, близка была, видимо, к своему полному воплощению.

 

Характер формирования высшего сословия повлиял и на качественный состав всего

интеллектуального слоя в целом (включающий помимо дворянства и образованных лиц

других сословий). Селекция такого слоя обычно сочетает принцип

самовоспроизводства и постоянный приток новых членов по принципу личных заслуг и

дарований, хотя в разных обществах тот или иной принцип может преобладать в

зависимости от идеологических установок. К началу XX в. 50–60% его членов были

выходцами из той же среды, но при этом, хотя от 2/3 до 3/4 их сами относились к

потомственному или личному дворянству, родители большинства из них дворянского

статуса не имели (в 1897 г. среди гражданских служащих дворян по происхождению

было 30,7%, среди офицеров — 51,2%) Таким образом, интеллектуальный слой в

значительной степени самовоспроизводился, сохраняя культурные традиции своей

среды. При этом влияние этой среды на попавших в неё «неофитов» было настолько

сильно, что уже в первом поколении, как правило, нивелировало культурные

различия между ними и «наследственными» членами «образованного сословия».

Следует заметить, что почти во всех традиционных обществах интеллектуальный слой

совпадал с составом высших сословий — дворянства и духовенства, либо аналогичных

им по статусу социальных групп (варн, каст и т.д.). Традиция отнесения

интеллектуального слоя к высшей в данном обществе категории есть вообще одна из

базовых черт социальной организации во всех обществах. Даже в XVII — XIX в.,

когда умственная деятельность постепенно перестала быть прерогативой высших

сословий, а сама сословная принадлежность утратила свое общественное значение и

возник профессиональный слой интеллектуалов, этот слой, составляя не более 4–5%

населения, в полной мере сохранял свое особое, привилегированное положение в

обществе и обладал наиболее высоким социальным статусом.

Особенно это характерно для России. Важной особенностью интеллектуального слоя

старой России был его «дворянский» характер. В силу преимущественно выслуженного

характера российского высшего сословия, оно в большей степени, чем в других

странах, совпадало с интеллектуальным слоем (и далеко не только потому, что

поместное дворянство было самой образованной частью общества и лица,

профессионально занимающиеся умственным трудом, происходили поначалу главным

образом из этой среды). Фактически в России интеллектуальный слой и был

дворянством, т.е. образовывал в основном высшее сословие. С начала XVIII в.

считалось, что дворянство как высшее сословие должно объединять лиц, проявивших

себя на разных поприщах и доказавших свои отличные от основной массы населения

дарования и способности (каковые они призваны передать и своим потомкам), почему

и связывалось со служебными достижениями и вообще заслугами. При этом

образовательный уровень, как уже отмечалось, являлся в силу связанных с ним

льгот решающим фактором карьеры. Практически каждый образованный человек любого

происхождения становился сначала личным, а затем и потомственным дворянином, и,

как справедливо отмечал один из современников, «присвоенные дворянству сословные

права были в сущности принадлежностью всего контингента в известной мере

просвещенных людей в России».

Этот слой, таким образом, будучи самым разным по происхождению, был до середины

XIХ в. целиком дворянским по сословной принадлежности. В дальнейшем некоторая

часть интеллектуального слоя оставалась за рамками высшего сословия (к началу XX

в. культурный слой, включавший помимо офицерства и чиновничества массу

частнопрактикующих врачей, инженеров, учителей, частных служащих и т.п.,

составлял примерно 3–3,5% населения, а дворяне, в том числе и личные — 1,5%), но

большинство его членов официально относились к высшему сословию (среди тех его