Почему Россия не Америка. 2015

Даже и у Сталина бывали провалы именно в сфере денежного обращения. Некоторые объясняются объективными причинами: во время войны значительная часть денежной массы из города перекочевала в деревню, но главное – в руки спекулянтов продовольствием, а с них ведь налоги не соберешь! Война – не школа гуманизма, во всех отношениях, не все во время войны происходит «по справедливости». Частично проблему решили денежной реформой 1947 года, именно против нажившихся на войне она главным образом и была направлена.

При Сталине не было той мелкой «халявы», с помощью которой Хрущев развратил народ, привил мысль, что бывает бесплатное благосостояние. На кухнях висели газовые счетчики, образование, начиная со старших классов, было платным. Это очень разумно – отношение к такому образованию другое. Мало кто знает, что именно Хрущев отменил плату в общественных туалетах – мелочь, но много говорящая.

В конце сталинской эпохи и позднее начались проблемы, главным образом из-за невысокого уровня экономического мышления нового руководства страны. Уж очень велик соблазн предстать в виде «доброго дяди», кинув какой-нибудь категории населения денежную подачку, куда труднее подумать о развертывании производства потребительских товаров. Промышленность группы А (производство средств производства) росла быстрее группы Б (производство потребительских товаров). А ведь и в тяжелой индустрии рабочие получали зарплату! А на что ее тратить? Денежная масса росла, все новые категории товаров «вымывались» из продажи. Хрущев начал повышать цены, не лучше было и при позднем Брежневе, когда рост благосостояния мерили в денежном исчислении.

Одна из причин такого отката от рыночной экономики при Хрущеве в том, что по взглядам он был «стихийным троцкистом» – «уравнителем и распределителем». Замечание на эту тему уронил В. М. Молотов, сказав Ф. Чуеву, что Хрущев вступал в партию в шахтерской Юзовке, а тамошние парторганизации были троцкистскими. Может быть, Хрущев и не был сознательным троцкистом, но антирыночником был Троцкий, и Хрущев «хромал» именно на эту ногу. Вспомните, именно Хрущев, не справившись с колхозным рынком, уничтожил приусадебные хозяйства колхозников. А при Сталине этот рынок процветал, порой даже слишком.

Все же катастрофические решения в экономике были сделаны уже после Сталина, не то по глупости, не то по злому умыслу. И в науке бывают катастрофические решения! К таким смело отнесу появление экономических теорий 60-х годов, реализованных в виде реформы 65-го года. Ее у нас называют «косыгинской», за рубежом – «реформами Либермана», был тогда такой влиятельный воронежский профессор. Тогда додумались считать «безналичную прибыль». А ведь до того не называли прибылью то, что не получается в результате продажи произведенного товара на рынке. Выражение же «расчетная прибыль» – верх идиотизма. Примерно то же, что: «Вы назначены первой красавицей!». Впрочем, сейчас предъявлять претензии некому, все творцы экономической политики 60–70-х годов умерли или эмигрировали в США. (Забавно, что эта фамилия не первый раз появляется в истории российской экономики. Во время «бироновщины» был «теневой министр финансов» Либерман – личный банкир царицы Анны Иоанновны и Бирона. Тогда «курляндцы и лифляндцы» полностью распродали страну. Правда, приоритет российским руководством отдавался не родственникам по крови – немцам, а англичанам, им передали даже ценнейшую российскую монополию – торговлю шелком с Персией по Волге).

Исключением из послесталинской цепочки генсеков был Андропов. Из всех качеств этого таинственного лидера самым замечательным было одно: он понимал всю серьезность ситуации в товарно-денежной сфере. Оказывается, он требовал ежедневных докладов о соотношении товарной и денежной масс – было такое мимоходное замечание в воспоминаниях одного из его помощников.

Так вот фатальная «ошибка» была сделана, в этом гайдаровцы правы действительно, при Горбачеве, по-моему, в 1987 году. Было выпущено постановление о госпредприятии, которое в корне меняло принципы денежного оборота в стране. По тексту постановления было разбросано несколько положений, которые при выстраивании в логическую цепочку давали следующее: предприятия получали право часть безналичной прибыли перечислять в фонд материального поощрения и обналичивать. Безналичная прибыль никогда не обеспечивалась потребительскими товарами, и безналичные деньги, хлынув на товарный рынок, катастрофически раздули денежную массу. Чем такие деньги отличались от тех, гитлеровских? Малые предприятия усугубили ситуацию: лица, приближенные к руководству предприятий, за месячную зарплату покупали «Жигули»: простые граждане несли пачки денег в сберкассы – больше девать было некуда. Товар исчез.