Почему Россия не Америка. Книга для тех, кто остается в России

Отсюда и бартер пресловутый! Не может наш производитель продать за «живые» деньги свою продукцию, потому что он должен выручить больше, чем затратил, а мировая цена — ниже. Вот он и меняется с другими такими же, баш на баш. То, что называется бартером, на самом деле стихийно возникшая неконвертируемая российская валюта, пока безналичная.

Но наши промышленники и экономисты не решаются признать, что нельзя избежать неизбежного, и как бы не знают о более высоком уровне издержек в нашей стране. А если не использовать обычный экономический анализ «выгоды-издержки», то остается только подозревать нечестную игру иностранцев. Считается, что в мире существует предвзятое отношение к России, и что нас разоряют целенаправленно:

«...Как только СССР стал проводить политику „включения в мировой рынок“, ему немедленно опустили цены на все экспортные ресурсы: нефть, лес, руды, металлы и т. д. То есть, начали обворовывать граждан СССР, их детей и будущие поколения». (Ю.И. Myхин, «Кредит», газета «Дуэль» № 17, 1999 г.)

Действительно, дела обстоят таким образом, что цены на сырье в мире падают.Произошло ли это из-за того, что на рынок вышла Россия? Нет, и до того мы экспортировали сырье в довольно значительных масштабах. Просто Россия более зависит от внешней торговли, чем зависел Советский Союз — у него и свое производство было, а нам это падение цен гораздо заметнее. Тут чувствуется давнее наше заблуждение — мы считаем, что мы очень значительная величина в мире, и что ради нас приводятся в действие глобальные процессы. Это не так, наши огромные пространства, как и Антарктида, ни на кого не производят впечатления. В мире что-то значили не миллионы квадратных километров тундры, а государственная мощь СССР, и с ее исчезновением мы выпали даже из первой десятки, и Франция и Англия более значимы, чем мы. Во всех отношениях — и в науке, и в спорте, и в культуре особенно. И это касается и сырья — с нашими жалкими 40 млрд. долларов сырьевого экспорта — мы никто. Поставляем мы нефть, не поставляем — никто в мировом масштабе этого не заметит. Даже лес — в мире его много, а в Америке, Канаде, Европе уже давно действуют лесные фермы, где, как на конвейере, убирают насаждения нескольких американских видов сосны, которые быстро растут и дают отличную древесину. И вообще сырьевыми регионами двадцать первого века станут тропические области Африки и Южной Америки.

А вот целенаправленное давление на производителей сырья — имеет место, и не только Россия является мишенью. Падение цен на сырье — давний процесс. Добывать сырье умеют все лучше, расходуют все экономнее, а запасы даже невозобновляемых ресурсов еще далеко не исчерпаны. Казалось бы, месторождений становится все меньше, цены на сырье должны расти — ан нет, на все виды сырья идет планомерное падение с 50-х годов. Только нефть росла до 86-го года (в 5 раз с 50-х годов), правда, с учетом инфляции, это не в пять раз, а поменьше. Но в 86-м начался резкий спад, а сейчас он еще усилился.

Все-таки, в данном случае, видимо, более правилен другой закон, а не закон спроса и предложения, как утверждают западные экономисты. Согласно закону стоимости, открытому, по-моему, еще Марксом (так нас по крайней мере учили), в условиях конкуренции цена на товар стремится упасть до уровня издержек на его производство. Вот она в мире и падает. Бывший владелец сырья в результате получает не стоимость сырья, а только возмещение затрат на добычу, плюс прожиточный минимум.

Вы думаете, колумбийские старатели, добывающие лучшие в мире изумруды, богачи? Нет, нищие.

Кстати, может быть, вы думаете, что мы — владельцы наших природных богатств? Нет. Даже если не принимать в расчет разнообразных ...ских, то все равно: владелец ресурсов тот, кто их потребляет. А это не мы!

Немцы потребляют на душу населения 26 кг алюминия, а мы 10, и не немцы его производят. Фосфорных удобрений американцы расходуют 157 кг на душу, мы — 16. И эти данные относятся к тому периоду, когда у нас все работало. Вот кто владелец ресурсов!

Нас не только разоряют целенаправленно — так и само собой получается, как только мы вливаемся в «мировой рынок». Причем все мировые производители от продажи распространенного сырья имеют хоть мизерную, но выгоду, а мы продаем чаще в убыток — у нас и на добычу сырья затраты больше. Нашим лесорубам телогрейки нужны, а бразильским — нет и т. д. и т. п.