Почему Россия не Америка

Стала ли русская промышленность в иностранных руках работать лучше? Недавно встретилась публикация, в которой сравнивалась выработка на одного работника в электротехнической промышленности России того времени и в сырьевой, в частности, при производстве платины. В электротехнической, полностью тогда иностранной, она была в 10 раз выше, что и дало повод автору поиздеваться над «русским Ванькой». Автор публикации просто оказался не в курсе, что добыча российской платины тогда тоже принадлежала иностранцам, и что выработка на работника — не самый главный критерий эффективности.

Мало того, что российская промышленность просто эксплуатировалась в пользу иностранных владельцев, разрушаясь при этом — еще и прибыли вывозились в виде купленного за рубли золота из госрезервов. То есть открытость русской экономики сохранялась только за счет госказны, при постоянной подпитке золотого запаса иностранными займами. Но надо сразу оговориться: некоторый реальный подъем в начале века все-таки был, в отличие от 1991–1998 гг., хотя кончилось все равно плохо. Дело в том, что иностранные инвесторы 1896–1914 годов приходили в уже развитую индустриально страну, с готовым и очень дешевым рабочим классом. Тогда в мире не было другой индустриальной страны со столь дешевой рабочей силой. Поэтому и среди так называемых «инвестиций», направленных просто на грабеж природных ресурсов, были и инвестиции в производящие отрасли, но ориентированы они были не на рыночную прибыль, а на выплаты из бюджета. Производились они путем договоренности с кем-то из Великих князей. Именно так крупный акционер фирмы Виккерса международный авантюрист Базиль Захаров пропихнул правительственный заказ на 14-дюймовые пушки Виккерсу, а француз Шнейдер оттягал в свою пользу Пермский завод, что и оставило Путилова, планировавшего создать русскую тяжелую артиллерию своими силами, ни с чем («Русский торговопромышленный мир», М., «Планета», 1993 г.).

Вот и проанализируйте: когда мы открывались мировой экономике, тут же кризис. Когда закрывались — подъем, и порой рекордный для всего мира. В 1881–1895 — подъем, в 1896–1914 — три кризиса. В 1928–1957 — подъем, потом, правда, «застой», но с постоянным ростом. Когда открылись совсем — вообще крах.

В 1914 году стоимость акций и облигаций иностранных компаний в России достигала 1 миллиарда 960 млн. рублей. И из российских компаний они на 150 млн. рублей получали ежегодно дивидендов (и вывозили их, поменяв на золото). А золотой запас России был около 2 миллиардов! Плюс миллиардные заграничные долги, чтобы «не останавливать размен кредитных билетов на золото»! «Если это мясо — то где же кошка? Если это кошка — то где же мясо?». Ведь к введению «золотого рубля» Россия подошла с солидным золотым запасом. Куда он-то девался?

Нет, безответственная монархия для нашей страны опасна, а хорошие цари почему-то подолгу не живут. Ведь до Николая II был еще Александр II — «Освободитель». Тоже собирался золотую монету ввести! Не получилось по объективным причинам, так как золотой запас накопил только его сын — Александр III.

Правление Александра II — тоже типичный пример правления «семьи». Так, продажу Аляски «протолкнули» также Великие князья дяди царя, особенно Константин, а главным связным с американцами выступил какой-то барон, о судьбе которого после сделки даже историки ничего не знают — как испарился. При этом царе и долгов наделали, и частные банки создавали, в общем, все, как у нас. Полной конвертируемости, правда, не достигли.

А вот Александр III «любил все русское», а «всех членов царской фамилии Великих князей и княгинь держал в надлежащих рамках в соответствии с их положением» («Русский торгово-промышленный мир», М., Планета, 1993 г.).

В общем, если посмотреть на русскую историю не как на нечто бесформенное, то хорошо видны четкие периоды: когда русская валюта так или иначе конвертировалась (например, когда она ходила в виде серебряной или золотой монеты), а торговые отношения с Западной Европой были облегчены — дело кончалось кризисом, революционной ситуацией и долговой ямой. Если же валюта была неконвертируема, а таможенно-пограничная политика была жесткой — то без всяких иностранных инвестиций промышленность росла и государство усиливалось. Правда, все зависело от личности монарха — он должен был знать буквально все, трезво относиться к Европе (лучше всего знать ее лично), любить Россию и держать «семью» в ежовых рукавицах. Таким монархом и был, кроме Петра I и Екатерины II, также и Александр III.

Поймет ли это в конце концов «будущая элита»? Прочитает ли она учебники правильно?

И о «золотом рубле» стоит поговорить подробнее, потому что история конвертируемой русской валюты гораздо старше «виттевского рубля».

ХИМЕРА ЗОЛОТОГО РУБЛЯ

Деньги — тлен, душа бессмертна

Ю. И. Шунин