Почему Сталин защищал Лысенко

На совещании в 1939 г. Лысенко говорил (77): "В цитированных уже "Трудах Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований" указывается (С. 84–85), что к моменту конференции (1932 г.) имеется специалистов по общей генетике 33 и по частной генетике 86. Вот сколько было генетиков-менделистов в 1932 г. Но, может быть, с 1932 г. количество специалистов-менделистов сильно увеличилось? Планом же этой конференции предусматривалось к концу 1937 г. иметь по общей генетике 113 специалистов и по частной 259. Но я убежден, что и этот план не выполнен, так как мичуринское учение, его методы работы растут широкой волной, захватывая и менделистские кадры. Вот кто жмет менделизм! Его жмет мичуринское учение!” Как видим, без всякого административного нажима все большее число ученых шло под крыло Лысенко, а ведь генетики доминировали на кафедрах и в НИИ СССР (см. ниже).

В своей речи в 1939 г. Лысенко также отметил, что "менделевско-моргановская генетика, к сожалению, до сих пор менделистами преподается в наших вузах”. Мичуринской же генетике в вузовских программах внимания почти не уделялось (77). Обратите внимание, никто не запрещал формальную генетику. Она развивалась совершенно свободно. Другой вопрос, что, став президентом ВАСХНИЛ, Лысенко стал больше денег направлять на решение прикладных вопросов сельского хозяйства.

Летом 1945 г. Лысенко получил звание Героя Соцтруда. Однако в 1946 г. сельскохозяйственный отдел ЦК, обычно поддерживавший Лысенко, был ликвидирован. Благоволившие ранее к Лысенко министерство земледелия, министерство животноводства и министерство промышленных культур поддерживали Лысенко все меньше и меньше. Они хотели реорганизовать ВАСХНИЛ так, чтобы усилить их административный контроль над академией. Лысенко же был против.

ВАСХНИЛ контролировал не более 10 % сельскохозяйственных научно-исследовательских институтов (251). АН СССР почти полностью контролировался формальными генетиками, МГУ, ЛГУ, большинство деканов биофаков (как показали "чистки" формальных генетиков в вузах после августовской сессии ВАСХНИЛ). Только в ВАСХНИЛ существовал маленький островок мичуринской генетики, да и то там был "раздрай". Многие академики ВАСХНИЛ, типа Цицина, не ходили даже на заседания, хотя академические деньги получали исправно. Оппозиция Лысенко внутри ВАСХНИЛ росла и письма потоком шли в ЦК. Был ещё институт генетики АН СССР.

Группа формальных генетиков работала даже в Институте генетике АН СССР, руководимым Лысенко, и никто ей в этом не препятствовал — пишет Клеменцов (251. С. 105). Другая группа — отдел генетики успешно работал в институте цитологии, гистологии и эмбриологии, возглавляемым гистологом Г. Хрущовым. Эта группа возглавлялась учеником Кольцова Дубининым. Дубинин возглавлял отдел генетики в институте Цитологии, гистологии и эмбриологии, где директором института был Г. Хрущов. Немало генетиков работало в новых научно-исследовательских институтах, подчиненных Академии медицинских наук. Много генетиков было в институте эволюционной морфологии, который возглавлялся Шмальгаузеном. Генетики доминировали в Московском и Ленинградском госуниверситетах, в Зоологическом институте и многих, многих других Секретарем партийного комитета в Московском госуниверситете был сторонник формальной генетики Алиханян, который делал все возможное, как пишет Клеменцов (251), чтобы проталкивать везде формальных генетиков. 35 деканов, уволенные в 1948 году, были формальными генетиками. Если учесть, что деканами не обязательно становились генетики, а также экономисты, агрономы, ветеринары…, то оказывается, что формальные генетики почти полностью контролировали биологическую науку в вузах страны. В учебниках была одна формальная генетика, там не было описаний экспериментов Мичурина.

Биологическое отделение Высшей аттестационной комиссии (учреждение, заведующее утверждениями защищенных диссертаций) возглавлялось противниками Лысенко, что создавало трудности для защиты диссертаций его сторонниками. Лысенко даже жаловался по этому поводу в ЦК. Вот другой типичный пример, приводимый Клеменцовым, — в отчете отдела Сельскохозяйственного института среди 202 научных сотрудников 59 были формальными генетиками, 32 сторонниками Лысенко 111 неопределившиеся и нейтральные. Отдел кадров ЦК, исходя из отчетов, посланных вузами, сделал вывод, что 29 деканов были сторонниками формальных генетиков. Из 178 заведующих кафедрами в биофаках только 24 % были сторонниками Лысенко, а 54 % были сторонниками формальной генетики (251. С. 232). Вот тебе бабушка и монополия Лысенко.