Почему существует наш мир? Экзистенциальный детектив

Ничто не может быть объектом осмысленного рассуждения – эта мысль родилась еще на заре западной философии. Парменид, величайший из досократиков, особенно на этом настаивал. Парменид – фигура довольно загадочная. Уроженец города Элея в Южной Италии, он жил и работал в середине V века до н. э. Говорят, что в старости он познакомился с молодым тогда Сократом. Платон называл Парменида «почтенным и внушающим благоговение». Парменид первым из греческих философов создал обоснованное логическое рассуждение о природе реальности и, таким образом, может считаться отцом метафизики. Любопытно, что он решил представить свои рассуждения в форме аллегорической поэмы, из которой до наших дней дошло 150 строк. В поэме неназванная богиня предлагает рассказчику выбрать один из двух путей: путь бытия или путь небытия. Однако последний путь оказывается иллюзорным, потому что о небытии нельзя ни размышлять, ни говорить. Точно так же, как видеть Ничто означает ничего не видеть, говорить или думать о Ничто означает не думать вообще, а приближение к Ничто есть невозможность продвигаться вперед. Последователи Парменида явно развенчивают тайну бытия: если мы не можем осмысленно рассуждать о «Ничто», то вопрос «Почему существует Нечто, а не Ничто?» тоже не имеет смысла. Слова значили бы не более, чем пузырьки, испускаемые рыбами. Впрочем, смысл можно быстро вернуть на место, если просто разделить «Ничто» и «пустоту». Как напомнили бы нам логики, «Ничто» не название объекта, а лишь сокращенная форма выражения «нет Ничего, что», тогда как «пустота» в самом деле обозначает нечто, а именно онтологическую возможность, вполне представимое состояние, в котором ничего не существует. В математике это различие становится точным благодаря понятию «пустое множество». Пустое множество – это множество, не имеющее ни одного элемента, то есть Нечто, содержащее Ничто. Используя принятое в теории множеств обозначение множества фигурными скобками, можно записать следующее уравнение:

Пустота = {Ничто}.

Проведя различие между пустотой и Ничто, легко разрешить кажущиеся парадоксы, возникающие в результате смешения этих понятий. Греческие философы очень любили подобные парадоксы: «Как может что-то быть чем-то, что не есть нечто? Будучи ничто». Столь же легко справиться с афористическими высказываниями вроде хайдеггеровского «Das Nichts nichtet». Переведенное как «Ничто ничтит», оно выглядит верным, но неинтересным: разумеется, нет ничего, что ничтит! А если перевести его как «пустота ничтит», оно становится явно ложным, ибо пустота ничего подобного не делает. Пустота есть всего лишь одна из возможных реальностей, а возможная реальность либо воплощается, либо не воплощается. Вот и все. Она не может делать ничего – в том числе не может ни создавать что-то, ни «ничтить» его.

Однако является ли пустота одной из возможных реальностей? Мы все наверняка испытали отсутствие или потерю, нам хорошо знакомы дыры и провалы, нехватка и дефициты. Как заметил покойный Питер Хит (озорной британский философ и мой бывший учитель), свободные места и вакантные должности даже печатают в газетах. Но это лишь крохи пустоты, окруженные со всех сторон миром бытия. А как насчет Абсолютной пустоты, полного отсутствия всего? Возможно ли это? Некоторые философы утверждали, что невозможно, поскольку эта идея сама себе противоречит. Если они правы, то загадка бытия имеет легкое и довольно тривиальное решение: Нечто существует, потому что Ничто существовать не может. Как сказал один современный философ: «У бытия нет альтернативы»⁴⁸.

Верно ли это? Попробуйте закрыть глаза и заткнуть уши. Теперь вообразите себя в полной пустоте. Попытайтесь усилием воли уничтожить все вокруг. Подобно сыну Кольриджа, можно начать с того, что все люди, деревья, трава, птицы, животные, земля и небо исчезли. Исчезло не только небо, но и все, что в нем есть. Представьте себе, как потухают огоньки во всем космосе: исчезло солнце, погасли звезды, галактики пропадают – одна за другой или мириады за мириадами. Перед вашим мысленным взором вся Вселенная погружается в безмолвие, холод и темноту – и нечему быть безмолвным, холодным и темным. Вот теперь вы сумели вообразить полную пустоту.

Или не сумели? Когда французский философ Анри Бергсон попытался проделать этот мысленный эксперимент, то обнаружил, что в конце концов все равно остается нечто – его собственное «я». Бергсон представлял себе мир как вышивку на канве пустоты. Однако когда он попытался сорвать эту вышивку, осталась канва его сознания. Несмотря на все усилия, от нее не удавалось избавиться: «В то самое мгновение, когда мое сознание гаснет, другое загорается – точнее, оно уже горит, ибо возникло на мгновение раньше, чтобы наблюдать за исчезновением первого». Бергсон обнаружил, что невозможно вообразить полную пустоту, поскольку какой-то остаток сознания вползает в темноту, как свет, пробивающийся под дверью. Поэтому он заключил, что пустота невозможна.