Почему тебя похитили (ЛП)

"КК": ХБГ, это Кирстен. Ты тут?

"ХБГ": Где Кеке, с тобой?

"КК": Кеке пропала. Нам нужна твоя помощь.

Он долго не отвечает.

"ХБГ": Что угодно. Ради нее.

"КК": У тебя есть новая информация, о которой ты ей еще не рассказывал? У меня ее флешка.

"ХБГ": Не/много. Эти мудаки знают, как подчистить за собой следы.

"КК": Чипы были произведены "Дженикс". Капсула из суперстекла.

"ХБГ": Опередили/свое время.

"КК": Ты можешь узнать, кто имел доступ к такого рода технологиям/ранние 90-е?

"ХБГ": Короткий ответ = никто, но я проверю.

Кирстен смотрит на Сета, сосредоточившегося на лавировании по узким дорогам, наводненным пешеходами.

― Что-нибудь есть? ― спрашивает Сет.

― Он ищет. Он даст нам знать, как только что-то найдет.

Дороги забиты до отказа маршрутками разных цветов и разной степени неисправности. Читая стикеры на бамперах, Кирстен думает о том, что ей следует сфотографировать их когда-нибудь и устроить выставку такси-декора в Джози. Она думает о мини-диско-шарах, хула-девушках, меховых игральных костях, свисающих с зеркала заднего вида, которые она фотографировала за прошедшие годы. Вырезанное изображение автомобильного радио, приклеено к приборной панели липкой лентой; самодельный держатель для напитков сделан из старого пластикового стакана от светлого пива сорта "Лагер", удерживаемый на месте искусно согнутой вешалкой; ручной вентилятор, прикрепленный к ветровому стеклу и подключенный к прикуривателю; пожеванное собакой изображение молодой невесты, потеющей в платье из синтетического волокна, застрявшее под солнцезащитным козырьком. Все эти вещи рассказывают свои истории.

Люди окружают их машину со всех сторон. Водители управляют транспортом одной рукой, наваливаются телом на гудки, высовывают головы из окон. В нескольких метрах от них происходит потасовка.

― Добро пожаловать на территорию «Гадаван Кура»: Маленький Лагос, ― говорит он.

― Не стоит называть это место Маленьким Лагосом, ― журит его Кирстен. ― Это не-ПК.

― Нах*й ПК, ― отвечает Сет. ― Здесь больше всего нигерийцев ― и гиен ― вне территории Нигерии.

― И малавийцев. И зимбабвийцев.

― Эти ребята не считаются, ― не соглашается он, ― они ведут себя тихо.

― Африканское Гетто.

― Это более ПК. Более выразительно. Хорошее название.

Они достаточно долгое время не двигались, так что Сет паркует автомобиль с намерением, чтобы они прошли остаток пути пешком.

― Просто безумие разгуливать здесь, но, если мы будем торчать в этой пробке, твоя подруга нас не дождется.

Кирстен хватает инсулиновый набор, закидывает его ручку на руку и прижимает к груди, пока они прокладывают себе путь через толпу людей. Сет нажимает кнопку блокировки авто и включает сигнализацию, но он не питает особой надежды, что машина по-прежнему будет здесь, когда они вернутся. Поблизости есть еще несколько белых оборванцев, которые выглядят местными ― бедные белые, думает Кирстен, которые не так сильно выделяются, как она с ее новой укладкой аля-после-апокалипсиса, и как Сет с его накрашенными глазами и пирсингом. Она выросла в обществе, которое практически безразлично к цвету кожи, так что для нее это новое ощущение, так что она никогда так сильно не осознавала свой цвет кожи: она ощущает взгляды со всех сторон. Они проходят через неофициальный рынок, мимо нескольких киосков на обочине дороги, которые, кажется, процветают. Телефонные карточки, пышные белые хлеба, амаскопас, уже бывший в использовании парафин, поцарапанные пластиковые банки с содовой, желтые коробки спичек «Лайон», полупустые бутылки с дешевым пойлом со вкусом бренди, гнилые бананы. Потрепанные банкноты в 50 ранд переходят из рук в руки, сдачу проворно убирают в теплые карманы, никогда не пересчитывают. Они лавируют в потоке людей, Кирстен прикрывает свою сломанную руку, в то время как Сет сворачивает на безымянную улицу.

Они еще несколько раз поворачивают, проходя мимо дома, в котором сейчас траур, на двери дома висит предупреждение о «Супербактерии». Стоны жильцов посылают россыпи синего порошка, исходящего от дома, и Кирстен пытается уклониться от них. Сет почти споткнулся об слепого нищего с серым молоком вместо глаз, а от зловония из открытой канализации у Кирстен начинаются позывы к рвоте у грязной, уродливой стены.

― Почти пришли, ― говорит он, проверяя свой «Тайл» и хватая ее за руку, когда она выпрямляется. Она позволяет ему вести себя дальше в замусоренный лабиринт.

Они прибывают на место назначения, но там оказывается не то, что ожидал увидеть Сет. Дом, в стиле 1950-х из кирпича и извести, вызывающе стоит среди своих соседей из рифленого чугуна. Сломанные ступени ведут на небольшую веранду цвета бургунди: кажущиеся хрупкими на солнце пластиковые стулья и синяя входная дверь. Выбитые окна, за которыми темнота, напоминают отсутствующие зубы на чумазом фасаде.

― Я ожидала… охранную систему получше… в этом месте, ― говорит Кирстен, ― принимая во внимания особенности их бизнеса.

― Они часто переезжают. Предположу, что у них не всегда есть время, чтобы установить электрический забор.