Почему Третий Рейх проиграл войну. Немецкий взгляд

Естественно, что создание двух новых государств не могло произойти без участия немцев. Если бы немцы упорно держались за свое национальное единство и выступили бы против создания раздельных государств, союзники не сумели бы их заставить это сделать. В действительности же немцы в большей или меньшей мере послушно, в большей или меньшей мере сдержанно сами осуществили создание двух раздельных государств, причем в этом случае западные немцы шли впереди.

Это совсем не означает, что у немцев и союзников были одинаковые мотивы и скрытые мысли по данному вопросу. Конечно, в качестве мотива не приводилось открытое желание покончить с единством национального государства и жить в двух государствах. В то же время немцы спокойно восприняли конец своего единства, хотя, может быть, они и надеялись, что то, от чего они отказались, можно будет еще вернуть. Это не меняет, однако, ничего в том, что для немцев в момент такого решения важнее было нечто другое, нежели национальное единство. Поэтому нет никаких оправданий их действиям, когда они в 1948–1949 годах сознательно отказались от единства. Внутренние сомнения или спекуляции о будущих возможностях не могут изменить свершившегося тогда факта и сделать его несуществующим. Образование Федеративной республики, а вслед за ней и ГДР было в то время концом Германской империи.

Происшедший в 1949 году раскол не имел ничего общего с выдвигавшимися во время войны планами союзников о расчленении Германии. Те планы утратили в 1945 году свое значение и позже не выдвигались, тем более не предлагался раскол на две части, как это фактически произошло в 1949 году. Ни план Рузвельта, предусматривавший более основательное расчленение Германии, ни план Черчилля, предусматривавший линию раздела между Севером и Югом, а не Западом и Востоком, не содержали таких предложений. Да и политическая цель этих планов была другая: они предназначались для того, чтобы исключить Германию как фактор силы. Происшедший же в 1949 году раскол был направлен на достижение противоположного: вновь включить германский фактор силы в европейскую политику. Раскол не был прямым результатом Второй мировой войны. Он был лишь побочным продуктом «холодной войны», разразившейся в 1947 году между Америкой и СССР.

«Холодная война» не была запоздалым столкновением вторгнувшихся в 1945 году с запада и востока в Германию армий, на которое надеялся Гитлер и которое активно подготавливал Черчилль. И в этом вопросе была нарушена, говоря языком юристов, причинная связь. Вначале западные и восточная державы-победительницы мирно жили в побежденной Германии и некоторое время даже совместно, в какой-то мере дружно управляли ею.

Кроме того, «холодная война» объяснялась не трениями и столкновением интересов оккупационных держав в Германии. Напротив, лишь в результате «холодной войны» с 1947 года стало невозможным проводить совместную германскую политику держав-победительниц, и вместо этого появилась идея создать из Западных и Восточной зон оккупации новые государства и превратить их в союзников Америки и СССР для выступления одного победителя против другого. Причины «холодной войны» лежали не в перипетиях оккупационной политики, которая в отношениях между великими державами в широком плане играла относительно скромную роль, а в изменении глобального соотношения сил как результата Второй мировой войны.

В результате Второй мировой войны не только побежденные Германия, Япония и Италия выбыли из международной политики как великие державы и даже на некоторое время как суверенные государства. Три из пяти держав-победительниц – Англия, Франция и Китай – тоже были не в состоянии после победы проводить самостоятельную политику. Они слишком сильно израсходовали себя и перенапряглись: своей цели – победы они достигли, но сразу же за финишной чертой упали от изнеможения.

Тем самым возникла неповторимая ситуация в мировой истории: на какой-то момент остались лишь две настоящие великие державы – Америка и Советский Союз. Уже это обстоятельство автоматически делало их противниками: среди трех, пяти или восьми великих держав каждый является потенциальным противником, но и потенциальным союзником другого. Если же существует лишь две супердержавы, которые задают всему тон, они не могут не быть потенциальными противниками. Кроме того, если в течение нескольких лет стало возможным довести число великих держав с восьми в 1939 году до двух, неизбежно появлялась мысль, что в конечном счете и двух держав слишком много и лишь одна из них может и должна остаться. Короче говоря, Вторая мировая война вновь поставила на повестку дня дремлющую в течение тысячелетий идею мирового господства. В начале 40-х годов эта идея напоминала отборочный турнир, за которым должна была последовать схватка финалистов. Появившаяся в результате Второй мировой войны военная техника, апогеем которой явилась атомная бомба, усилила представления, что настало время для создания «one world» – «неделимого мира».