Почему у Грузии получилось

Что же необходимо для создания либеральной экономики? «Когда пятнадцать лет назад меня впервые спросили об этом, – говорил на открытии международной конференции “Либеральная программа для нового века: глобальный взгляд” в Москве в апреле 2004 года экономист Милтон Фридман, – у меня был простой, бесхитростный ответ, состоявший из трех слов: приватизация, приватизация, приватизация. Опыт минувших лет, однако, показал, что это был упрощенный ответ. Его следовало расширить по крайней мере еще двумя пунктами: обеспечение правовых рамок для частной собственности и обеспечение разумно стабильной денежно-кредитной политики»[166].

Через полтора месяца после этой весьма представительной конференции, где собрались успешные реформаторы со всех частей света, одному из ее участников представилась уникальная возможность начать реформы в Грузии и проверить на практике это утверждение.

Реформа антимонопольной службы

Одним из первых серьезных шагов Кахи Бендукидзе на посту министра экономики летом 2004 года стало упразднение антимонопольной службы.

Новая экономическая политика страны, направленная на создание всех свойственных свободной экономике условий для бизнеса, символично началась с ликвидации того ограничителя, который в большинстве современных государств, увы, даже и не признается таковым. Хотя есть страны, где вообще нет законодательно закрепленных правил государственной борьбы с монополиями, отмена традиционного антимонопольного законодательства и одновременный пересмотр функций государства в сфере защиты свободной конкуренции, произошедшие в Грузии, пожалуй, можно считать уникальным явлением.

Уже в октябре 1992 года, когда рыночные отношения в Грузии только начали формироваться, вышло постановление о предотвращении монопольной деятельности и развитии конкуренции, а в июне 1996 года грузинский парламент принял закон «О монополистической деятельности и конкуренции». Согласно этому документу, государственная антимонопольная служба выявляла ситуации, требующие ее вмешательства, выдавала разрешения на слияние и поглощение компаний, а также обладала правом регулировать деятельность любой организации в сфере ценообразования, рекламы, маркетинговой политики и прочей деловой активности.

В то время государство находило время и возможность заниматься правилами ветеринарного обслуживания, предоставления телеграфных услуг или продажи овощей. Например, законом «О продаже пищевых продуктов» от 19 декабря 1996 года устанавливались правила реализации хлеба и хлебобулочных изделий, первый пункт которых гласил: «В торговых местах, где продается хлеб и хлебобулочные изделия, в течение рабочего времени должны быть хлеб и хлебобулочные изделия». Также отмечалось, что в этих же магазинах «можно продавать чай, сахар, кофе, какао, муку, макароны, детское питание».

Советник министра экономики в 2004 году Эмзар Джгереная, возглавивший службу в момент реформы, задался целью собрать все такие нормативные акты, напрямую регулирующие повседневную деятельность. Таковых насчитали 670, и большинство из них касалось мелкого бизнеса. Естественно, сотрудники антимонопольной службы, на чьи плечи ложилась проверка компаний на соответствие законам, придя в любой магазин или кафе, с легкостью обнаруживали нарушение, которое, как правило, грозило владельцу лишь выплатой «дани». Впрочем, у антимонопольной службы были и своеобразные преимущества: благодаря высокой коррумпированности она не очень-то мешала бизнесу, разве что несколько повышала издержки производства.

Еще одним бременем для бизнеса было то, что компании, чья доля на рынке превышала 35 процентов, обязательно должны были согласовывать свои цены с антимонопольной службой. Конечно же, предприниматели искали лазейки для обхода законодательства, например фиктивно разделяя компанию на несколько дочерних, фактически управляемых одним и тем же владельцем.

В задачи антимонопольной службы входила также профилактика несправедливой конкуренции, которой считалось, в частности, «распространение информации о товаре любым способом коммуникации, когда информация дает неверное представление и побуждает к определенным экономическим действиям»[167]. Совершенно очевидно, к каким экономическим действиям побуждал самих сотрудников антимонопольной службы закон «О рекламе»[168]: «30 процентов всей суммы, зачисленной в бюджет Грузии в виде штрафа за нарушение законодательства Грузии о рекламе, перечисляются на счет антимонопольной службы и используются в целях укрепления материально-технической базы антимонопольной службы, материального поощрения ее работников и осуществления других мероприятий». Кроме того, несмотря на освобождение цен, произошедшее еще в начале 1990-х годов, вплоть до 2004 года сохранялся Департамент ценообразования, сотрудники которого сами не могли толком объяснить, чем занимаются. Вот как вспоминает об этом Бендукидзе: