Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Растения, как животные, эволюционируют в результате случайных мутаций, происходящих при копировании ДНК от одного поколения следующему. Время от времени какая-либо мутация повышает шансы растения на воспроизводство. Это случается особенно часто, если окружающая среда также изменяется. Так и было, когда обитатели деревень, где они стали жить постоянно, создали условия, при которых маленькие ручные волки имели преимущества над крупными и свирепыми волками, или когда культивирование предоставило крупным семенам преимущества над мелкими. Я уже упоминал, как дикие злаки воспроизводят себя. Семена созревают и падают на землю в разное время. Затем оболочка семени нарушается, давая ему возможность расти. Однако у некоторых растений (лишь у одного на миллион или два миллиона обычных растений) происходит случайная мутация одного гена, в результате которой укрепляется семяножка, соединяющая семя с растением, а также оболочка, защищающая семя. Когда эти семена созревают, они не падают на землю, а их оболочка не может треснуть. Эти семена буквально ожидают, когда придет сборщик урожая и заберет их. До того как появились какие-нибудь сборщики, эти растения-мутанты ежегодно все погибали, поскольку их семена не могли попасть в почву. Поэтому такая мутация была наиболее невыгодной. То же самое происходило, если люди трясли растения и собирали упавшие зерна. Семена-мутанты при этом не падали бы, и опять-таки все бы погибали.

Археоботаники страстно спорят друг с другом насчет того, какое именно событие привело к изменению этой ситуации. Однако, вероятнее всего, в данном случае сыграла свою роль добрая старая жадность. Затратив свою энергию на обработку земли мотыгой, прополку и полив лучших участков с травами, женщины (опять-таки если предположить, что это были женщины), возможно, захотели получить от своих растений всю пищу, до последней крошки. Это, вероятно, означало неоднократное посещение каждого участка, чтобы потрясти растения. При этом, вероятно, сборщики наверняка заметили, что независимо от того, как сильно они их трясут, некоторые «упрямые» семена — мутанты с прочной семяножкой — как раз не падают. Что могло быть более естественным в этих условиях, как не вырвать соответствующие стебли из земли и отнести их домой целиком? В конце концов, стебли пшеницы и ячменя весили немного, и я почти уверен, что именно такой была бы моя реакция, если бы я столкнулся с «упорствующим» злаком.

Если затем женщины вновь сажали случайную выборку своих семян, они, вероятно, брали и семена-мутанты наряду с обычными. Фактически доля этих мутантов в выборке была немного повышенной по сравнению с их исходной долей, так как по крайней мере некоторые обычные семена уже оказывались упавшими на землю, и поэтому были потеряны. Каждый год, когда женщины вновь высаживали растения, они, вероятно, еще немного увеличивали долю мутантов на своих культивируемых участках. Это явно был мучительно медленный процесс, совершенно незаметный для людей, которые были в него вовлечены. Однако он запустил эволюционную спираль, столь же поразительную по своим последствиям, как и то, что произошло с мышами, обитавшими в свалках отходов. Через пару тысяч лет вместо одного растения, «ожидавшего» сборщика, на поле из одного-двух миллионов растений у людей были только генетически модифицированные одомашненные растения. Находки, полученные при раскопках, позволяют предположить, что даже около 8500-х годов до н. э. полностью одомашненные пшеница и ячмень были еще почти неизвестны. Однако ко времени 8000 лет до н. э. около половины семян, найденных на территории Холмистых склонов, имели прочную семяножку, которая могла бы дожидаться сборщика. А ко времени 7500 лет до н. э. практически все семена были такими.

Лень, жадность и страх постоянно добавляли новые улучшения. Люди открыли, что, если один год возделывать на участке злаки, а затем, на следующий год, — богатые белками бобовые, то это обогатит почву, а также разнообразит их диету. При этом они одомашнили чечевицу и нут. При измельчении пшеницы и ячменя на грубых каменных зернотерках в хлеб попадал песок, который стирал до основания зубы людей. Поэтому они стали просеивать муку от примесей. Люди открыли новые способы приготовления зерна, делая путем обжига из глины водонепроницаемые горшки для готовки. Если мы правильно проводим аналогии с современными земледельцами, большинство или все эти новшества, — дело рук женщин. Они также научились ткать из льна одежду. Шкуры и меха вышли из употребления.