Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Появлявшиеся теории «давней предопределенности» имели всевозможную политическую окраску, однако наиболее важной и влиятельной была версия Карла Маркса. В те самые дни, когда британские войска «освобождали» Лути, Маркс (в то время он вел колонку о Китае в New York Daily Tribune) утверждал, что реальным фактором, закрепившим владычество Запада, была политика. На протяжении тысячелетий, заявлял Маркс, государства Востока были столь централизованными и столь мощными, что, в сущности, сумели остановить течение истории. Европа же прогрессировала от Античности через феодализм к капитализму, а пролетарские революции, как предполагалось, были провозвестниками коммунизма. А Восток был «замурован в янтаре деспотизма» и не смог следовать по той прогрессивной траектории, по которой следовал Запад. Когда же ход исторических событий оказался не совсем таким, как предсказывал Маркс, коммунисты (особенно Ленин и его последователи) в дальнейшем внесли коррективы в его теории, провозгласив, что революционный авангард может встряхнуть Восток и пробудить его от вековечного сна. Но ленинисты настаивали, что это может произойти лишь в том случае, если удастся сломать прежнее, окаменелое общество, — чего бы это ни стоило. Данная теория из категории теорий «давней предопределенности» не является единственной причиной того, почему Мао Цзэдун, Пол Пот и Кимы[12] в Северной Корее устроили такие ужасы своим народам. Однако она налагает тяжкое бремя ответственности.

На протяжении всего XX столетия на Западе происходило дальнейшее усложнение теорий, поскольку историки выявляли факты, которые, по-видимому, не соответствовали версиям «давней предопределенности». Поэтому сторонники этих теорий вносили в них коррективы, чтобы устранить такие несоответствия. Например, в настоящее время никто не оспаривает того факта, что в то время, когда в Европе великая эпоха морских открытий лишь начиналась, китайское мореплавание достигло намного бóльших успехов. Китайские моряки уже знали побережья Индии, Аравии, Восточной Африки и, возможно, Австралии[13]. Когда адмирал-евнух Чжэн Хэ в 1405 году отправился в плавание из Нанкина в Шри-Ланку, под его командой было примерно 300 судов. Среди них были и танкеры, перевозившие питьевую воду, и громадные «корабли-сокровищницы». Корабли имели водонепроницаемые отсеки и были оснащены самыми современными для того времени рулями и хитроумными устройствами для сигнализации. Среди 27 тысяч его моряков было 180 врачей и аптекарей. По контрасту с этим, когда Христофор Колумб отправился в плавание из Кадиса в 1492 году, под его командой было всего 90 человек на трех кораблях. Водоизмещение самого большого из его кораблей составляло едва лишь тридцатую часть от водоизмещения самого большого корабля Чжэн Хэ, а его длина (85 футов [примерно 25,9 м]) была меньше, нежели высота самой высокой грот-мачты у Чжэн Хэ, и всего лишь вдвое больше, нежели длина руля у него же. У Колумба не было ни танкеров со свежей водой, ни настоящих врачей. У Чжэн Хэ имелись магнитные компасы, и он знал достаточно много об Индийском океане, чтобы составить мореходную карту длиной в 21 фут (примерно 6,4 м). Колумб же редко когда знал, где он находился, не говоря уже о том, куда он двигался.

Все это может привести в замешательство любого, кто предполагает, что западное доминирование предопределилось уже в далеком прошлом. Однако в ряде серьезных книг утверждается, что то, что делал Чжэн Хэ, в конце концов соответствует теориям «давней предопределенности». Нам просто нужны более современные версии этих теорий. К примеру, экономист Дэвид Лэндис в своей великолепной книге «Богатство и бедность народов: почему некоторые так богаты, а другие так бедны» вновь возвращается к той идее, что вследствие болезней и демографии Европа всегда получала решающее преимущество перед Китаем. Но при этом он добавляет к этому один новый нюанс, высказывая предположение, что высокая плотность населения способствовала централизованному правлению в Китае и ослабляла у правителей стремление воспользоваться результатами путешествий Чжэн Хэ. Большинство китайских императоров — поскольку у них не было соперников — волновало скорее то, что торговля могла обогатить «нежелательные» группы (например, купцов), нежели приобретение дополнительных богатств для себя. И, поскольку государство было столь мощным, они, похоже, смогли прекратить данную деятельность, вызывавшую у них тревогу. В 1430-х годах императоры запретили океанские путешествия, а в 1470-х годах, возможно, уничтожили записи, сделанные Чжэн Хэ, положив конец великой эпохе китайских исследований.