Почему Вселенная не может существовать без Бога?

Связь между событиями «внутри» и событиями «снаружи».

Квантовая теория как часть так называемого «эффекта наблюдателя» настаивает на том, что наблюдение – не пассивный акт. Оно вызывает коллапс волн, после чего они превращаются в частицы. Нечто невидимое, всеобъемлющее и подчиняющееся законам вероятности превращается в нечто частное, физическое и определенное. Согласно одной интерпретации, «эффект наблюдателя» – это небольшая ошибка в математических вычислениях, на которых покоится квантовая механика. А согласно другой интерпретации, «эффект наблюдателя» срабатывает в реальном мире. И в том, и в другом случае события «внутри» связаны с событиями «снаружи».

Похоже, я делаю то же самое, в чем только что обвинял науку: разрезаю реальность на куски. А ведь в будничном мире все эти ингредиенты сливаются и действуют вместе. Чтобы принимать в чем-то участие, например разглядывать звезды или образ Девы Марии на стене церкви, – вы апеллируете к одним и тем же аспектам сознания. Все они должны быть на месте. Ни одним из них нельзя пренебречь. Но что еще более важно, так это то, что наука до сих пор не понимает эти аспекты сознания. Значит ли это, что все чудеса существуют только в уме? Именно так. И будничный мир тоже существует в уме? Именно так. Если бы наука, повернувшись к сознанию спиной, пробыла бы в таком положении еще пару сотен лет, она вряд ли была бы в состоянии сказать, что сознание может, а чего не может. А те грубые манипуляции наукой, коим предаются Докинз и компания, заслуживают доверия в еще меньшей степени.

Ни Планк, ни Паули так и не разрешили ту мистерию, на которую сами же натолкнулись. У них не было на это ни времени, ни острой необходимости. Зато в истории науки квантовая физика отлилась в самую точную и математически изощренную модель. Она добилась таких точных результатов, что ее пророческие силы и возможности сегодня поистине ошеломляют. Видный британский физик Роджер Пенроуз замечает по этому поводу, что теория гравитации Ньютона описывает движения планет и лун в Солнечной системе с точностью порядка один к десяти миллионам, а общая теория относительности Эйнштейна, которая усовершенствовала ньютоновскую теорию, оказывается на порядок точнее и доводит это соотношение до двух к тем же десяти миллионам.

Такая призрачно-зыбкая – даже для опытных физиков – область, как кварки и бозоны, подчиняется математическим законам и может быть вполне предсказуема благодаря тем же законам. Реальность – и это невозможно отрицать – ведет науку по очень продуктивному пути. Но удалить из этого уравнения сознание было бы равнозначно тому, чтобы удалить метафизику из поваренных книг. Вряд ли кому нужна метафизика, чтобы отмерить нужное количество муки и масла для изготовления торта, однако готовность следовать за реальностью, куда бы она ни вела, может вызвать у науки изрядный дискомфорт, особенно когда наступит срок ниспровергнуть некоторые заботливо взращиваемые критерии. Это время уже не за горами, оно неизбежно, и только по одной причине: реальность всегда сложнее, чем модель, с помощью которой мы пытаемся ее объяснить.

Каждое событие, каждое переживание, данное нам, ментальное или физическое, – это чудо, ибо у нас нет возможности объяснить их с научной точки зрения. Мы предполагаем, что именно фотоны ответственны за восприятие нами формы и цвета, хотя сами фотоны ни формы, ни цвета не имеют. Мы предполагаем, что именно вибрации воздуха порождают звук, хотя сами вибрации вне нашего мозга совершенно беззвучны. Мы изучаем расположение рецепторов на языке и в носу, которые, предположительно, наделяют нас вкусом и обонянием, хотя при соприкосновении вещества с рецепторами имеют место только химические реакции, но никак не ощущения. (Каковы на вкус кислород и водород, когда они связываются в молекулу воды? Без участия того, кто это ощущает, вопрос оказывается лишенным смысла.)

Материализм, пытаясь одержать победу над духовным мировоззрением, обременяет нас объяснениями, которые, чтобы их принять, требуют столько же веры, сколько и сами чудеса. Только вера питает ту идею, что ионы натрия и калия, минуя внешние мембраны нейронов и вызывая электрохимические реакции, которые распространяются по миллионам нервных сетей, порождают ощущения, образы, чувства и мысли. Это всего лишь предположения, не имеющие каких бы то ни было доказательств. Химические вещества – это только названия, которые мы навешиваем на загадку. Сканы мозга – это снимки деятельности, ничего не говорящие нам о реальных чувствах и переживаниях, как снимки клавиш фортепиано ничего не говорят нам об ощущениях и наслаждении, вызываемых музыкой. Только сознание делает возможным любое переживание; поэтому Бог как первоисточник сознания существует вне области данных.