Почему же не Эванс? Убийство в восточном экспрессе. Трагедия в трех актах. Разбитое зеркало

— Хорошо, — сказал Бобби. — А где находится эта беседка?

Мойра подробно объяснила и рассказала, как дойти.

— Прекрасно, — сказал Бобби. — Вы идите первая, а я следом.

На том они и порешили. А Бобби решил до ухода перекинуться парой слов с мистером Эскью.

— Странная она, эта леди, миссис Николсон, — небрежно заметил Бобби. — Я одно время служил у ее дядюшки, он у нее родом из Канады.

Бобби понимал, что приход Мойры может возбудить сплетни, а это было ему совсем ни к чему, тем более что они могли докатиться и до доктора Николсона.

— А, вот оно что, — отозвался мистер Эскью. — А я было удивился.

— Да, она меня узнала и пришла поинтересоваться, чем я нынче занимаюсь. Приятная такая леди и любезная.

— И впрямь очень любезная. Вряд ли ей сладко живется в этом Грэндже.

— Я бы себе такого не пожелал, — согласился Бобби.

Почувствовав, что цели своей он достиг, Бобби вышел и с безразличным видом побрел в сторону беседки.

Он успешно добрался до условного места и застал там поджидавшую его Мойру. Франки еще не появлялась.

Мойра посмотрела на него вопрошающе, и Бобби понял, что ему предстоит довольно трудная задача — попытаться ей все объяснить.

— Мне придется так много вам рассказать, — начал Бобби и смущенно замолчал.

— Да?

— Прежде всего я вовсе не шофер, хотя работаю в гараже в Лондоне, — заговорил он. — И мое имя не Хоукинс, а Джоунз… Бобби Джоунз. Я родом из Марчболта, из Уэльса.

Мойра слушала внимательно, но упоминание Марчболта явно никак в ней не отозвалось. Бобби стиснул зубы и храбро начал с главного.

— Послушайте, боюсь, я вынужден нанести вам удар. Ваш друг… Алан Карстейрс… он, понимаете… вы должны знать… он мертв.

Бобби ощутил, как она вздрогнула, и тактично отвел глаза от ее лица. Она, кажется, сильно потрясена? Уж не была ли она… будь оно все неладно… не была ли она влюблена в Карстейрса?

Она некоторое время молчала, потом задумчиво произнесла:

— Вот почему он так больше и не появился. А я-то все недоумевала.

Бобби украдкой на нее посмотрел. И у него отлегло от сердца. Она была печальна, задумчива… но и только.

— Расскажите мне, — сказала Мойра.

Бобби подчинился.

— Он упал со скалы в Марчболте… там, где я живу. Так случилось, что нашли его мы с доктором… — Бобби чуть помедлил, потом продолжал: — У него в кармане была ваша фотография.

— В самом деле? — По лицу Мойры скользнула нежная, с тенью печали улыбка. — Милый Алан, он был такой преданный.

Чуть погодя она спросила:

— Когда все это случилось?

— С месяц назад, а если точно — третьего октября.

— Должно быть, как раз после того, как он побывал здесь.

— Да. Он вам не говорил, что собирается в Уэльс?

Она покачала головой.

— Вы, случаем, не знаете кого-нибудь по фамилии Эванс? — спросил Бобби.

— Эванс? — Мойра наморщила лоб, стараясь вспомнить. — Нет, мне кажется, нет. Фамилия, конечно, распространенная… но нет, никого не припомню. Кто он такой?

— Как раз этого мы и не знаем. А, привет! Вот и Франки.

Франки торопливо шагала по дорожке. При виде сидящих рядом и увлеченных беседой Бобби и миссис Николсон на ее лице отразились противоречивые чувства.

— Привет; Франки, как хорошо, что ты пришла, — сказал Бобби. — Нам предстоит держать великий совет. Начнем с того, что миссис Николсон — оригинал той фотографии.

— А-а! — безучастно промолвила Франки.

Она взглянула на Мойру и вдруг рассмеялась.

— Дорогой мой, теперь я понимаю, почему тебя так потряс вид миссис Кэймен! — сказала она Бобби.

— Вот именно.

Какой же он был дурак. Как можно было хотя бы на минуту представить, чтобы Мойра Николсон могла превратиться в Амелию Кэймен, сколько бы ни минуло лет.

— Господи, какой же я был дурак! — воскликнул он.

У Мойры был очень озадаченный вид.

— Столько всего придется вам рассказать, я не очень представляю, как это сделать, — начал Бобби.

Он описал Кэйменов, и как они опознали покойного.

— Но я не понимаю, — озадаченно сказала Мойра. — Кто же на самом деле был тот человек — ее брат или Алан Карстейрс?

— Вот тут-то они и сделали свое грязное дело, — объяснил Бобби.

— А потом Бобби отравили, — продолжала Франки.

— Восемь гран морфия. — Бобби приготовился пуститься в воспоминания.

— Не увлекайся, — предостерегла его Франки. — Ты способен говорить об этом часами, а другим, право же, скучно. Позволь, лучше я объясню.

Она перевела дух.

— Понимаете, после дознания они пришли к Бобби, чтобы спросить, не сказал ли что-нибудь перед смертью ее брат (якобы брат), а Бобби сказал: «Нет». Но потом он вспомнил, что тот сказал что-то о человеке по фамилии Эванс, и написал им об этом, а несколько дней спустя получил письмо с предложением работы в Перу или где-то там еще, а потом, когда он отказался, кто-то подсыпал ему чудовищную дозу морфия…

— Восемь гран, — сказал Бобби.

— …в его пиво, но то ли потому, что у него какой-то особенный организм, то ли еще почему, только он остался жив. И вот после истории с морфием до нас дошло, что Причарда… или, вернее, Карстейрса… видимо, столкнули с утеса.

— Но почему? — спросила Мойра.