Почерк убийцы

— Фотография тут вряд ли поможет. К моменту обнаружения тело пролежало под землей примерно четыре месяца и лицо его сильно изуродовано. Больше того, у трупа отрезаны кисти рук, поэтому экспертиза по отпечаткам пальцев невозможна. Но у нас есть все его размеры и две медицинские экспертизы, последнюю из которых мы получили совсем недавно. В ней говорится, что у пострадавшего, кроме последних ранений, на черепе есть еще старый шрам.

— Ага! Вот это уже серьезная зацепка. А он, этот ваш неизвестный, умер от удара по голове?

— Нет, — ответил Уимзи. — Лицо было изуродовано после смерти. Это мнение обоих врачей.

— Тогда в чем же причина смерти?

— А вот это загадка. Врачам не удалось обнаружить ничего, что могло бы свидетельствовать о причине смерти — никаких смертельных ранений, ни остатков яда, даже версия о смерти от голода не подтвердилась — погибший ел за несколько часов до смерти.

— Может, тогда апоплексия? Паралич?

— Возможно. Ведь когда-то мозг пострадавшего был сильно поврежден. И доктор обнаружил некоторые следы кровоизлияния в мозг. Однако если причина смерти была в этом, тогда зачем было кому-то уродовать и закапывать тело? Нет, видимо, причина была не в этом.

— Да, пожалуй, вы правы. Что ж, тогда предлагаю пойти на ферму Джина Легроса.

Ферма была совсем небольшой и находилась в состоянии, далеком от процветания. Завалившийся забор, полуразрушенный сарай, не полностью засеянные поля — все это говорило о том, что на ферме не хватает работников.

Уимзи и месье Розье встретила хозяйка. Она была крепкой, хорошо сложенной женщиной примерно сорока лет. На руках миссис Легрос держала девятимесячного ребенка. При виде комиссара в глазах женщины промелькнуло беспокойство, но она мгновенно взяла себя в руки.

— Комиссар Розье? — спокойно спросила миссис Легрос.

— Собственной персоной, мадам. Этот джентльмен — лорд Уимзи. Он приехал к нам из Англии, чтобы расследовать одно дело. Разрешите нам войти?

Миссис Легрос пригласила их в дом. Уимзи заметил, как при упоминании об Англии в глазах женщины снова появилось беспокойство.

— Мадам Легрос, — сказал комиссар, — как давно отсутствует ваш муж?

— С декабря, месье комиссар.

— Где он?

— В Бельгии.

— Где в Бельгии?

— Я полагаю, что в Диксмунде, месье.

— Вы полагаете? То есть вы не знаете? Он не писал вам?

— Нет, месье.

— Странно. А какие у него дела в Диксмунде?

— Он узнал, что, возможно, его семья живет в Диксмунде. Вы же знаете, что он потерял память. Однажды в декабре он мне сказал: «Сюзанна, заведи граммофон». Я поставила пластинку, которую он просил — это была песня, написанная на стихи Верхарна. Он слушал песню очень внимательно, а потом вдруг вскрикнул: «Диксмунд! В Бельгии есть город Диксмунд?» «Да, конечно», — ответила я. «Это название мне знакомо! Оно что-то мне напоминает! Я уверен, уверен, что моя мама живет именно там! Мне надо срочно туда ехать. Я не успокоюсь, пока не найду ее», — вот так он и сказал. Я попыталась отговорить его, но он меня даже не послушал. Так он и уехал… и забрал с собой все наши скромные сбережения. С тех пор я ничего больше о нем не слышала.

— Очень трогательная и печальная история, мадам, — сказал комиссар, — однако же, я не могу понять, почему ваш муж выбрал именно Бельгию. В битве под Марне бельгийские отряды не участвовали.

— Возможно, его отец был женат на бельгийке. Может быть, там у него есть какие-то родственники.

— И он не оставил вам никакого адреса, где бы вы могли его найти?

— Нет, месье. Он сказал, что напишет мне, только доедет.

— А как он поехал? Поездом?

— Да, месье.

— И вы не пытались его разыскивать? Например, вы могли бы обратиться к мэру Диксмунда с просьбой о помощи.

— Месье, понимаете, я даже не знала, с чего начать этот поиск…

— А о полиции вы не подумали? Мы же существуем, чтобы помогать как раз в таких случаях. Почему же вы сразу не обратились к нам?

— Месье… понимаете… я каждый день говорила себе: «Завтра он обязательно напишет»… и я ждала…

— Так как вы догадались, что ваш муж в Англии?

— В Англии, месье?

— В Англии, мадам. Вы писали ему. Причем письмо было на имя Паула Тейлора. Разве нет? Я все знаю. А теперь вы говорите нам, что думаете, что ваш муж в Бельгии? Мадам — мадам! Письмо написано вашим почерком. Отрицать это бесполезно. Кроме того, там вы упоминаете имена своих детей. И писали о смерти рыжей коровы. Что, нет?

— Месье…

— Мадам, и все эти годы вы лгали полиции? Разве нет? Вы с самого начала знали, что ваш муж вовсе не бельгиец, а англичанин? Что его настоящее имя Паул Тейлор? И что он вовсе не терял память? Неужели вы думали, что с полицией можно так играть? Вы серьезно ошиблись, мадам, и теперь у вас будут большие проблемы. Вы же фактически подделали документы, а это преступление!

— Месье, месье…

— Это ваше письмо?

— Месье, раз вы нашли его… то я не могу ничего отрицать… но…

— Хорошо, что признались. Теперь объясните, что значит «не попал ли ты в руки военных властей»?

— Я не знаю, месье. Мой муж, месье… я прошу вас, скажите, где мой муж?

Комиссар взглянул на Уимзи.

— Мадам, мы боимся, что ваш муж мертв, — сказал Уимзи.