Почерк зависти, или Я вас ненавижу

— Не знаю, — она, не дав ему договорить, резко поднялась из воды; от тела ее шел пар, оно порозовело, и Логинов залюбовался им. — У меня после твоих слов отпала всякая охота лежать в ванне... Я вдруг представила, что вместо воды там кровь...

На кухне, в привычной обстановке, она хотела было отвлечься от событий последних двух дней, но ничего не получилось. И как бы Соня ни пыталась рассмешить ее новыми анекдотами, которые она вычитала в журналах, мысли все время возвращались к смерти двух молодых женщин: Ольги и Златы. И еще к ее собственным пророческим видениям, с которых все и началось.

Дождавшись, пока Игорь уснет, она глубокой ночью, притворив дверь, села за рояль. Ария Папагено, переработанная ею до неузнаваемости, вызвала новые видения. На этот раз она ОКАЗАЛАСЬ в маленькой, но ярко освещенной комнатке. Она увидела в ней красный диванчик, два стула, зеркало во всю стену, туалетный столик, заставленный банками с чем-то разноцветным. «Да это же гримерная...» — поняла Наташа.

Туалетный столик словно придвинулся поближе, чтобы она сумела разглядеть набор для грима, великое множество тюбиков с кремами и прочие аксессуары, среди которых выделялись две круглые деревянные болванки. На них были нахлобучены смешные театральные парики: один — белый, в буклях, какие носили в восемнадцатом веке в Европе, а второй — розовая лысина с редкими пейсами, переходящими в бакенбарды.

Наталия находилась так близко к зеркалу, что даже чувствовала запах грима и сладковатый аромат цветочных духов, стоящих на столике в пузатом хрустальном флаконе с пульверизатором. Вдруг она в испуге почувствовала на своем затылке чье-то дыхание. Повернув голову, она увидела мужчину, сидевшего на стуле перед зеркалом. Он был обнажен до пояса, и видно было, как хорошо он сложен. Крепкий, смуглый и, судя по всему, высокий, он медленно снимал с головы парик (густые черные волосы с прямым пробором, как у русского приказчика девятнадцатого века). Швырнув его на столик, он остался в тонкой пленке, блестящей лентой обвитой вокруг лба. Он отлепил и ее, затем отвинтил крышку с круглой пластиковой банки, вырвал оттуда большущий клок ваты и, обмакнув его во что-то жидкое и жирное, принялся счищать с лица коричневый грим, придававший лицу вид пятидесятилетнего.

Наталия тут же узнала в нем артиста Андрея Варфоломеева. Какая женщина города С. не мечтала оказаться в объятиях этого легендарного актера, игравшего в местном драмтеатре все первые роли! По слухам, он был любовником известной московской киноактрисы Федоровой. Об их романе даже писали столичные глянцевые журналы.

Но какое отношение имеет Варфоломеев к сегодняшнему настроению Наталии? К ее мыслям о двух погибших женщинах?

Она кончила играть и посмотрела на свои руки. Пальцы были вымазаны какой-то жирной пастой неопределенного цвета.

Перепачканы были и клавиши. Она поднесла руку к лицу и принюхалась — это был грим, чуть мыльный, кремовый, с кисловато-фруктовым запахом. «Только этого еще не хватало!» Она достала из кармана халата носовой платок и вытерла клавиши.

В связи с именем Варфоломеева ей в голову пришла всего одна-единственная мысль, да и то пошлая до невозможности: а что, если и Ольга Савельева и Злата Малышева изменяли своим мужьям с этим артистом?

Как это часто бывает, после видения она почувствовала себя еще более растерянной и беспомощной. Но чувство причастности к делу, которое ее так занимало, все-таки было. «Варфоломеев появился не случайно. Надо бы с ним встретиться и поговорить...»

Кроме того, на завтра она запланировала очередной поход к Романову, чтобы посмотреть на Малышева. Может, патологоанатом сможет рассказать ей что-нибудь интересное?

***

«Почему они не вернули мне ключи?» — подумала Марина, стоя в прихожей и не зная, что ей делать дальше. Иногда ей казалось, что ее мысли существуют отдельно от тела. Вот сейчас, к примеру, ей в голову пришла мысль забраться в квартиру Савельевых при помощи балкона, а тело, в частности, ее ноги привели ее снова в прихожую.

Марина, как и многие больные шизофренией, знала о своей болезни. Особенно осознавала это в моменты просветления. Вот как сейчас. Но потом два пограничных состояния (между здоровьем и душевной болезнью) сливались, и она чувствовала себя необычайно сильной и энергичной.