Почерк зверя

— Почему вы отравили одного из членов вашей команды, мага по имени Ларис?

— Я хотел помочь Алиссаре, как частное лицо. Ларис тайно от меня докладывал о наших действиях Здравовичу. Я не хотел, чтобы Здравович знал о ходе нашей операции, и потому избавился от Лариса.

— Почему вы не убили его?

— Зачем? — Вега на миг поднял в голову, в антрацитовых глазах мелькнуло удивление и… возмущение. — Ларис был членом моей команды. Я не держал на него зла, и мне не за что было его убивать. Я выбрал наиболее безопасный способ от него избавиться, отравив и оставив противоядие трактирщику.

— С какой целью вы решили помогать Янатари вернуть себе власть?

— Личная симпатия. Кроме того, я по собственному опыту знаю, как это — наступать на горло собственной гордости, и мне не хотелось подвергать Алиссару подобному унижению.

На несколько минут Лаарен замолчал. Ему было не по себе — кольцо Евы ни разу не показало, что допрашиваемый лжет.

— Вы знакомы с кардиналом Аларой?

— Нет.

— У него мог быть повод желать вам смерти?

— Не знаю.

— А у кого был такой повод?

— У многих, начиная с Левиафана и заканчивая вашим величеством.

— Почему Левиафан желает вам смерти?

— Я сорвал его планы по подчинению Лиги Теней, посодействовав краху его ставленника.

— Вы родились в этом мире?

— Нет.

— С какой целью вы пришли в этот мир и в империю, и поддерживаете ли отношения со своей родиной? — по третьему кругу начал Лаарен, уже прекрасно понимая, что Киммерион и Александр были правы, а он — нет.

Он считает меня шпионом? — мелькнула мысль.

— Я искал мир, в котором смогу жить. Отношений со своей расой не поддерживаю и не мог бы поддерживать, даже если бы хотел. Больше того, я не имею возможности покинуть этот мир.

— Несмотря на то, что вы не человек, вы тем не менее выдавали себя за человека?

— Мой император… — Вега вновь поднял голову и посмотрел собеседнику в глаза. — Да, я отличаюсь от людей, может, несколько более, чем прочие расы, населяющие этот мир, но все же не настолько, чтобы это могло мешать мне здесь жить. Во всяком случае, я так думал.

— Хорошо. Вы убедили меня в том, что не замышляли ничего против империи, и меня лично. Я отменю смертный приговор и освобожу вас — но с одним условием. Вы завтра же уйдете из Тринадцатого департамента и покинете Мидиград. Вы можете поселиться в любом городе империи и заниматься чем угодно, выполняя лишь три условия: первое — соблюдать законы империи. Второе — держаться подальше от государственных структур и столицы. Третье — у вас не должно быть детей.

Вега вздрогнул. Внутри него словно бы что-то оборвалось. И отступившее было безразличие к собственной судьбе нахлынуло на миг с новой силой… а потом сознание даргела затопили гнев и обида.

Дерзко посмотрев в лицо Лаарену, он четко произнес:

— Нет, мой император.

— Что? — В льдисто-синих глазах отразилось изумление.

— Нет. Я не смогу выполнить второе ваше условие. Детей от женщин ваших рас у меня все равно быть не может. Законы империи я и так соблюдаю. Но покинуть OOP я не могу.

— Я предлагаю вам жизнь. Вам не кажется, что это ценнее положения? Или же ваша гордость…

— Я несколько лет скитался по мирам в поисках места, которое смогу назвать своим домом, так как вернуться на родину не имею ни желания, ни возможности. Я нашел этот дом, а вы приказываете мне жить в подвале его, — горячо продолжал Вега, не заметив даже, что перебил императора. Лаарен слушал его, потеряв от изумления дар речи. На такую наглость не решался даже Александр Здравович. — Я отказываюсь.

— Отказываетесь?

— Да! — Вега слитным движением поднялся с колен, рванул правую руку, вывихнув запястье, — браслет кандалов соскользнул с кисти. Неуловимо быстро наклонившись, он выхватил из-за голенища сапога сиаринитовый стилет. — Вас пугает моя неуязвимость — прошу, примите в дар от меня это. Сиаринит убьет меня вернее, чем сталь убивает людей. Если хотите — казните меня завтра, как и собирались, я не стану сопротивляться, хотя и могу сбежать прямо сейчас. Я говорю вам — мой император, потому что вы для меня — правитель моей страны. Я служу вам и служу империи, и, черт подери, делаю это не хуже прочих! Вы предпочитаете поверить ложным обвинениям — казните меня. Я не сопротивляюсь. Вам не по нраву мое происхождение — я дал вам оружие против меня. Я не человек и не отношусь ни к одной из известных вам рас — да, моя кровь чернее ночи, но я имперец и следователь Тринадцатого департамента. И я этим горжусь. Я нашел дом и не стану жить в подвале. Мой император, примите меня, мою службу и мою верность или казните. Я пойму и приму ваше решение. Труп можно сжечь, а подаренный клинок выкинуть, и вы забудете о моем существовании, равно как и о том, что оно прекратилось. — Вега вновь рухнул на колени и замер, уронив голову и тяжело дыша, не меньше Лаарена пораженный своей вспышкой.