Почетная гвардия

Жестокая рукопашная длилась четыре минуты и закончилась лишь тогда, когда последний инфарди упал мертвым. Команда Бонина была залита с ног до головы вражеской кровью, кровь пропитала и землю пустыря. Вокруг повсюду валялись бездыханные тела. Призраки отделались лишь порезами и синяками: у Бонина была глубокая царапина на предплечье левой руки, а Джаджо вывихнул запястье.

— Проклятье, что это было? — простонал Венар, согнувшись и пытаясь отдышаться.

Бонин чувствовал, как кипит в крови адреналин, колотится сердце. Он знал, что его люди чувствуют то же самое, и хотел использовать это до того, как они остынут от бешеного ритма схватки. Он с силой вогнал новую батарею в лазган.

— Не знаю, но хочу знать, — ответил он Венару. — Давай доберемся туда и быстро захватим это место. Джаджо, используй пистолет. Вельм, тащи фесец-трубу.

Феникс внезапно обернулся, уловив движение сзади, но это был отряд Колеа, спешивший на помощь.

— Фес меня возьми! — воскликнул Колеа, оглядывая кровавые свидетельства недавней битвы. — Они на вас напали?

— Как фесовы маньяки, сэр, — ответил Бонин, вгоняя лазер в голову шевельнувшегося инфарди.

— Отсюда?

Бонин кивнул.

— Может, что-то защищали? — предположил Эзлан.

— Давайте выясним, — сказал Колеа. — Феникс, ты с Джаджо возвращайтесь и найдите медиков. Бонин, Лубба, разведайте.

Девять солдат побежали к дыре, которую проделала ракета Джаджо. Ожил огнемет Луббы, и темноту разорвали языки пламени. Гвардейцы нашли внутри командира инфарди, который лежал без сознания среди обломков. Его генератор поля был уничтожен взрывом, персональный щит отсутствовал.

Он отправил людей в смертельную атаку, чтобы прикрыть собственный побег.

Колеа сверху вниз взглянул на инфарди. Высокий, жилистый, с бритой головой и вздутым животом. Его нездоровая кожа была покрыта святотатственными символами. Бонин как раз собирался прикончить врага серебряным клинком, но Колеа его остановил.

— Свяжись с командующим. Спроси, нужен ли ему пленник.

На соседней улице отряд Мирина объединился с людьми Маккола, и дальше они двинулись уже вместе. Их внимание привлекли звуки близкой битвы, но Халлер сообщил Мирину, что Н20 уничтожен, и посоветовал поднажать.

Наступала ночь, и темнеющее небо освещалось пожарами, вспышками взрывов и выстрелов. Маккол подозревал, что сражение не приблизилось к завершению и наполовину. Танитцы все еще были далеки от взятия Бхавнагера или овладения главной целью — топливными складами.

Странно, но улица, по которой они шли сейчас, узкая, обрамленная пустыми зданиями и разграбленными лавками, была не затронута битвой, выглядела уцелевшей и почти умиротворенной.

Маккол очень хотел, чтобы наступила полная темнота. Та часть дня, когда свет только-только начинал уступать тьме, пагубно влияла на его зрение. Ночное видение еще не работало. Яркие луны поднимались в небе, окутанные струйками дыма, делавшего их кроваво-красными. Мирин внезапно шевельнулся и выстрелил. Все Призраки тут же отреагировали и бросились в укрытие. Залпы обрушились на них, откалывая куски кирпичей и испещряя стены общественных зданий.

А затем вдруг раздался завывающий грохот, и здание слева от Мирина исчезло в огненном инферно, поглотившем двух Призраков.

— Танки! Танки!

Прильнувший к земле как жаба, АТ70 сокрушил ограду и выкатился на дорогу, поворачивая башню, чтобы выстрелить снова. Второй залп уничтожил еще одно здание.

— Ракетницу к бою! — заорал Мирин, пригибаясь под ливнем кирпичной пыли и обломков.

— Заклинило! Орудие заклинило!

— Фес! — прорычал Мирин. Единственная вещь, которая могла проделать дыру в танке, вышла из строя. Они остались голыми.

Войска инфарди двигались за «Разбойником», ведя огонь. Вспышки освещали сумеречную улицу. Танк катился вперед, давя тела погибших и раненных инфарди. Мирин содрогнулся. То же самое скоро произойдет и с его парнями. Со своей позиции он слышал торопливый доклад Маккола по воксу. Он подождал, пока разведчик закончит, и спросил:

— Семнадцатый — четвертому. Мы отступаем?

— Четвертый — семнадцатому. Посмотрим, сможем ли продержаться еще несколько минут. Мы не можем дать этой пехоте ударить в наш фланг.

— Понял. А что с танком?

— Это уже моя забота.

Мирин подумал, что Макколу легко говорить. Танк был уже едва ли не в семидесяти метрах, стопятимиллиметровая пушка опустилась вниз насколько могла. Монстр выстрелил снова, проделав кратер в дороге, и его орудие застрекотало. Мирин услышал, как два Призрака закричали, пронзенные болтерной очередью. Войска инфарди надвигались следом. Схватка превращалась в полноценное сражение. Интересно, что, фес подери, Маккол намеревался сделать с танком? Мирин надеялся, что это будет не какая-нибудь чокнутая выходка вроде самоубийственной пробежки с гранатометом наперевес. Даже Маккол не был настолько сумасшедшим. Вроде бы. К тому же Мирин еще надеялся, что у Маккола есть в рукаве парочка тузов. АТ70 должен был приблизиться к ним уже через несколько секунд.

Его вокс вдруг затрещал:

— Отряды пехоты, срочно в укрытие!

— Что за фес?..