Почетный академик Сталин и академик Марр

Футурологическая же мысль Марра — Сталина о будущем едином или даже единственном языке человечества (именно так, поскольку до войны они оба проповедовали ее) имеет шанс воплотиться в жизнь только при условии, если человечество на вечные времена будет обречено жить на одной-единственной планете Земля. Тогда рано или поздно все народы, все языки и культуры естественным путем сольются на ее тесной поверхности. Нечто подобное происходит сейчас в городах-мегаполисах. Граждане Земли будут представлять собой не белую, не черную, не желтую или иную расу (как и предрекал Тейяр де Шарден), а нечто совершенно иное, с особым общим языком всеземной культуры, черты которой все явственнее проступают сквозь современную многонациональную амальгаму. Но не приведет ли это будущее глобальное «схождение» человечества к коллапсу биологии и культуры усредненных землян? Невиданное обострение национализма в XIX–XXI веках — это проявление инстинктивного, а чаще искусственно разжигаемого страха перед лицом такого «схождения». Но уже сейчас ясно, что этап будущего глобального этнического «схождения» неизбежно и как бы сам собой перейдет в очередной этап «расхождения», но на ином, межпланетарном уровне. Рано или поздно на других небесных телах начнут развиваться новые, по формулировке Сталина, «исторически сложившиеся, устойчивые общности людей», со своими этно-планетарными типами, языками, культурами. Устоявшийся земной тип человечества выбросит из своих недр «веера», «пучки» родоначальников новых рас, на которые будут наслаиваться волны колонизаций до тех пор, пока там не начнут складываться естественным путем самобытные этносы по типу того, как они сейчас формируются на субамериканском континенте. Иначе говоря, начнется новый этап игры дивергенций и конвергенций, расхождений и схождений. Все это и обеспечит столь необходимое разнообразие будущих человеческих «мутонов». И тогда какой-нибудь человек новой внеземной расы займется поисками своих земных пращуров и, конечно же, придет в отчаяние, запутавшись в густой сети генетических, расовых, национальных, этнических, генеалогических, культурных, языковых, географических, социальных и исторических переплетений. Но уже сейчас человечество имеет все возможности, чтобы предусмотрительно собрать и сохранить информацию о своей глобальной родословной, взяв за основу современные научные достижения в информатике и генетике, а также идею организации глобального «Народного архива»[600]. Занимаясь проблемами происхождения языка и мышления, невозможно не услышать доносящегося из недр праматери Земли глубокого вздоха совокупного человечества, готовящегося выбросить первые анастомы новых рас. Эта футурологическая картинка всего лишь иллюстрация, демонстрирующая нелепости мифов о первых «папах и мамах» и даже изначальном этносе, якобы сохраняющем первозданную чистоту крови. На большее она и не претендует.

* * *

До войны Сталин поддерживал К.Э. Циолковского не столько как изобретателя космических ракет, казавшихся тогда забавными игрушками, которые, впрочем, можно было использовать в военном деле, сколько за головокружительные идеи космополитического космизма (заселение иных планет), столь близкие тогда идеям интернационального строительства планетарного коммунистического общества. В 1935 году они обменялись приветственными письмами, причем Сталин ответил «знаменательному деятелю науки» всенародно, через «Правду». Но, будучи хоть и романтиком, но в еще большей степени политиком-практиком, Сталин довольно скоро перестал всерьез принимать эти идеи. Ведь даже сейчас, в XXI веке, вектор национализма кажется много мощнее вектора космополитизма (интернационализма). Еще перед войной Сталин решительно отвернулся от космополитического романтизма своих былых соратников. Война стала лучшим доказательством чудовищной силы национального «духа» при ныне существующем планетарном устройстве. И после войны Сталин продолжал сводить последние счеты со своим «интернациональным» прошлым. Однако в великой битве за будущее судьба человечества решается не только на полях межнациональных мировых и региональных войн, не только в ожесточенной драке за государственные границы и национальный суверенитет. Она еще в большей степени и на очень отдаленную перспективу решается кабинетными учеными, конструкторами, мыслителями, типологически схожими с Марром. Без всякого сомнения, Марра, как и идейных большевиков ленинского призыва, как Н. Федорова, К. Циолковского, В. Вернадского, Н. Вавилова, А. Сахарова и других «космополитов», следует включить в сонм провозвестников общечеловеческого «русского космизма». Но Марр, подойдя к самой границе земного культурно-исторического пространства, так и не перешагнул через нее.

Похвальное слово жесту