Почетный академик Сталин и академик Марр

Одному из современных историков «было поручено обследовать и описать замечательные памятники в районе озера Ван, приписываемые Моисеем Хоренским царице Шамирам – Семирамиде» {667} . Сталин явно ждал, что Пиотровский наконец-то проговорится и открыто объявит Урарту исторической предшественницей Армении. Тем более что дальше автор повествовал о клинописных текстах Урарту. И каждый раз, когда автор упоминал клинописные таблички, наскальные надписи и тексты, Сталин подчеркивал и буквально вскрикивал: « На каком языке? », « Какой язык? », « Язык? », «На каком языке?» и так почти двадцать раз! {668}

Среди уникальных наскальных памятников Урарту есть так называемая «Дверь Мхера». Изображение двери высечено на глухой скале, и она, разумеется, никуда не ведет. «Она высечена на склоне горной гряды Зымзым-дага, – пишет Пиотровский, – и ванцы называют ее “Мхери-дура”, то есть “Дверь Мхера”. Мхер был одним из героев древнего армянского эпоса о четырех поколениях сасунских богатырей…» {669} От дважды подчеркнутого слова «армянского» Сталин направил стрелку к знаку « ?», а от слова « дура » идет другая стрелка и комментарий: « это турецкое ». Выходит, считал себя знатоком не только армянского, но и турецкого языка.

Как мы помним, Коба не возражал, когда Амиранашвили сближал древнейшие восточные, греческие и римские легенды с древнегрузинским эпосом. Но когда похожее, хотя и гораздо менее смелое, сближение попытался сделать Пиотровский в рамках армянской истории, он возмутился. Пиотровский предположил, что легенда о «Двери Мхера» и горе «Зымзым-даг» проникла в Западную Европу и трансформировалась там в знаменитый сказочный «Сезам – открой дверь». (Точнее было бы сказать, проникла через арабские сказки «Тысяча и одна ночь»). «Сюжет этой легенды проник и в Западную Европу, причем в ней гора, скрывающая сокровища называется созвучно “Зымзым”:…Земси или Сезам (то есть кунжут)». Сталин на полях справа начертал: « ха-ха-ха » {670} . Возмущаясь «армянской экспансией» в область истории Урарту, Коба тем не менее не забывал и о великорусской гордости и приоритетах. Когда историк отметил, что одна из надписей – это «первая из урартских клинообразных надписей, открытых в пределах России и попавшая в свод урартских текстов и Закавказья, составленный в 1898 году видным русским ассирологом М.В. Никольским» {671} , Сталин одобрительно отметил этот пассаж косыми линиями.

По мере чтения становилось все более очевидным, что Пиотровский однозначно трактует культуру Урарту как протоармянскую. И так же по мере дальнейшего чтения Сталин всё более раскалялся.

«Во второй четверти VIII века до нашей эры после непродолжительной войны с мелкими племенами Закавказья к Ванскому царству была присоединена вся Араратская равнина, и административный урартский центр был перенесен уже на левый берег Аракса. На прибрежной в то время скале, господствовавшей над всей равниной, Аргишти построил свою крепость, назвав ее Аргиштихинили. Позднее на этом же месте был расположен Армавир, древняя столица Армянского царства» {672} . На полях справа « N. » и вновь: « ха-ха ».

«Толпы пленных и скот угонялись из Закавказья в центр Урарту – Биайну».

«На протяжении почти всего VIII века до нашей эры Аргиштихинили был крупнейшим, если не единственным, административным центром в Закавказье» {673} . Таким образом по воле Пиотровского и вопреки тому, что до этого читал Сталин у Шестакова и грузинских историков, в Закавказье VIII века до н. э. все меньше места оставалось для цивилизации древнегрузинских племен. Лишь однажды Пиотровский глухо упомянул хеттов, впрочем, никак не связав их с протогрузинскими племенами. Но Сталин и на это чутко отреагировал: «Под страной Хате следует разуметь мелкие хеттские княжества в северной Сирии» {674} .

Автор статьи подводил итоги, так ни разу не упомянув грузинские племена и не определившись в отношении языка урартских текстов. Я не знаю, чувствовал ли Борис Борисович Пиотровский весной – летом 1951 года, какая туча собирается в Кремле, чтобы пасть на его голову? Наверное, нет. Действительно большую опасность мало кто предчувствует.

В конце 30-х годов Пиотровский возглавил экспедицию, которая раскопала развалины последней столицы Урарту город Тейшебаини на холме Кармир-блур, близ Еревана. Упоминая об экспедиции, он писал:

...

«Раскопки этой крепости, производящиеся Академией наук Армянской ССР и Государственным Эрмитажем, дали богатейший материал, характеризующий культуру последнего периода истории Урарту» {675} .

Судя по зигзагам, линиям и стрелкам, Сталина потрясла «противоестественная» связь между Эрмитажем и Академией наук Армении. В гневе он так и написал на верхнем поле листа: « Какая между ними связь?»