Почка для Президента

- А кем ты, Саня, себя считаешь? Тоже бандитом?

- Наемником! - бодро отрапортовал Одинец. - А наемник и есть наемник ни за что не отвечает. Ему платят неплохие бабки и ему не надо ни разрабатывать планов, ни отвечать за них. Ни организовывать, ни вдохновлять. Вот как мы с тобой...Честные исполнители...

- Я давал присягу...

- Тоже мне присяжный адвокат! Когда ты давал присягу, Мцыри? Это было на другой планете и в другой, доисторической эпохе. Все скурвились, никому нельзя верить и есть только один порядочный стимул - куча заработанных денег... Вон за теми деревьями немного притормози, где-то здесь должен быть поворот.

- Потому и скурвились, что все хотят много денег. И неважно, через сколько трупов при этом нужно перешагнуть...

- Да ладно тебе, Руссо задолбанный...Я ведь сказал: куча за-ра-бо-та-нных денег! Есть разница?

- А это смотря, что ты подразумеваешь под работой...

- Любая работа молодцу не в укор...Ее все равно кто-то должен делать, а иначе в чем смысл жизни...

Свернули на еще более расхлябанную, в рытвинах, дорогу и, укачиваясь на них, поехали в сторону мерцающих впереди редких огней. Миновали магазин с темными витринами, брошенный на обочине комбайн, еще один магазин, и оказались на небольшой площади, по периметру которой белели трехэтажные здания из силикатного кирпича. В метрах трестах от них, возле автобусной остановке, они обнаружили коммерческий киоск.

Под него они положили, четыре двухсотграммовых брикета, рассчитанных на более мощный звуковой эффект. Так сказать, отвлекающий, предназначенный для ушей милиции...

- Может, сейчас рванем? - весело спросил Одинец.

И не успел Карташов ответить, как напарник резким ударом ноги разнес в щепки загораживающие витрину ставенки. Кулаком разбил стекло. В образовавшееся отверстие Саня просунул руку и начал выгребать плитки шоколада, баночки с пивом, кулечки с орехами. И как приз - четырехгранную бутылку немецкой водки.

- Это грабеж, - тихо произнес Карташов. Он волновался. - Это же чистейшее покушение на чужое имущество...

- Никак нет, уважаемый ментяра, это социально-справедливое распределение материальных ценностей.

Карташов развернулся и пошел к машине.

Когда они уселись на свои места, Одинец раскупорил бутылку и сделал несколько небольших глотков. Закусил "марсом", закурил...

Карташов насуплено молчал.

Не доезжая до Пушкино, они свернули на Акулово и миновав Пялевское водохранилище, направились прямиком в Пестово.

- Ты, старик, неплохо ориентируешься, - похвалил Одинец.

- Профессиональный навык. Ты не забудь, что еще до ОМОНа я шесть лет пахал в рижском угро.

- Вот это новости для прессы! Скажи кому, что работаю в паре с отпетым мусором, не поверят. А что, Брод совсем охренел, связавшись с тобой?

- Когда приедем, ты у него спроси об этом сам. Мол, почему ты, Бродища, притащил в нашу хорошую банду такого плохого мента?

- Ладно, Мцыри, не кипятись, ему действительно видней, - Одинец занял независимую позицию. - Ты не представляешь как водяра успокаивает нервы...Во-первых, я как будто еду на свадьбу, во-вторых, могу спокойно разговаривать с таким как ты мусоровозом, и при этом сохранять олимпийское спокойствие.

Не успели они проехать двести метров, как на дороге, в свете фар, возникла фигура человека.

- Давим? - спросил Карташов.

- Это же наш Никола! - Одинец почти влип в лобовое стекло.

Подошедший к ним Николай, сказал:

- Кажись, наши планы ломаются. Шобла начала съезжаться чуть ли не в девять часов. Дозорные шныряют, как живые...Давай, Мцыри, рули вперед и за дорогой, в рощице, паркуйся...

Они переехали дорогу и, миновав небольшую поляну, скрылись в рощице. Тут же подвалил Брод.

- Салют, Мцыри, - приветливо сказал он. - Отъедь маленько в сторону и будь наготове. А ты, Санек, иди к Кадыку и отнеси гранатометы. И не забудь, сынок, надеть бронежилет. И ты, Мцыри, тоже не посчитай за труд жилетиком защитить свое горячее сердце.

- Перебьюсь, - Карташов понимал, что дело затевается нешуточное. Он просунул руку под куртку и ощупал рукоятку ПМ. - Ты, Веня, мне говорил, что ничего такого не будет. Я имею в виду стрельбу, трупы, а тут, вижу, именно это и назревает.

- Не все и не сразу можно говорить, - в голосе Брода не было ни грана неуверенности. - Мы будем работать в своем обычном режиме, а все остальное сделают другие.

- И сколько мне здесь торчать? - спросил Карташов.

- Пока я тебе не скажу, что торчать здесь больше нет смысла. Ты видишь, я тебя щажу, хотя вполне возможно, тебе самому этого не надо...

- Спасибо, - не то шутя, не то всерьез проговорил Карташов.

- Пока делать нечего, поменяй номера... - И к Одинцу: - Пошли, Саня, надо переговорить.

Поменяв знаки, Карташов развернулся и встал так, чтобы в любой момент можно было сразу выбраться на дорогу.

Вернулся Брод с каким-то незнакомым человеком. Они остановились возле "рафиков" и весь их ожидающий вид напоминал транзитных пассажиров.

В темноте появилась пружинистая фигура Одинца. Через открытое окно до Карташова долетел его грубоватый быстрый говорок.