Почтальон (СИ)

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться, идти следом и продумывать — что это было? Понятно, проверка, но зачем им это? Мужики вон, запал сразу потеряли, а ведь Беркут казался очень агрессивным, не перестарался ли я? Ну да ладно, дело уже сделано, теперь будем посмотреть.

— Хорошо, что ты пушку не достал, — буркнул Клепан, не поворачивая головы.

«Вот оно что!»

— А если б достал и палить начал, — задал я, закономерный вопрос.

— Не начал бы, — утвердил здоровяк. — Патронов–то нет!

Быстро проверив оружие, я убедился в его правоте.

— Это тебе урок, — ответил он на невысказанный вопрос. — Не расслабляйся даже в безопасности, здесь Улей, а не твой…не знаю, откуда ты.

«Молчим. Впитываем».

Глава 10

Офицерская столовая, источавшая аромат чего–то вкусно пожаренного, напоминала самую обычную, будь то школа или какой–нибудь завод, естественно без окон, под землёй они не предусматривались. Помимо входа, через который мы вошли, была ещё одна дверь с окном раздачи. Синие, больничные стены, как и везде, ряд столов по центру, за одним из них, уже сидели Бульба с Молчуном.

— Я заказал всем по глазунье с салом, и кофе, — сообщил командир.

Под весёлое бурчание в животе, я уселся на свободное место. Тут же, словно по команде, открылась дверь и вышло нечто огромное в поварском халате с подносом. Рука сама потянулась к кобуре, но её сразу накрыла лапища здоровяка.

— Никогда не ссорься с поварами, — ухмыльнувшись, посоветовал он. — Это Эсмиральда — она кваз.

— Кваз, — тупо повторил я, наблюдая, как приближается чудовище.

«Квазо–баба…»

Серо–зелёная морда, размером с самовар. Уши, как таковые отсутствуют, две дырки заменяют нос, маленькие глазки, скрытые дугами костяных наростов, и огромная пасть с частоколом крокодильих зубов. Ничего женственного, кроме красных безразмерных сапог, больше похожих на крашеные валенки, я не заметил. Приблизившись, Эсмиральда склонила могучую тушу над столом и принялась расставлять тарелки со стаканами. Бугры мышц поигрывали, поварской колпак, натянутый на лысую башку, нелепо склонился набок, открывая мне вид на пещеру ушного отверстия.

— Закрой рот, Кнут! — посоветовал Клепан, который на фоне повара смотрелся, как прыщавый подросток рядом с тренером.

— Прости его Эсмиральда, он впервые видит кваза, — проинформировал повара Бульба.

— Ничего Тарас, я привыкла, — прогрохотала та в ответ и виляя огромными бёдрами, удалилась.

Глазунья удалась на славу. Не знаю, с голода это или по другой причине, но завтрак я умял раньше всех несмотря на то, что моя порция была вдвое больше, чем у остальных.

— Про квазов, не слышал даже, — сообщил я окружающим меня офицерам, после глотка вкуснейшего кофе.

Народ, молча поглощал пищу, а мне было любопытно.

— Эсмиральда, что, частично заражённая? Или…

— Или брат, или, — ответил мне здоровяк, утирая губы салфеткой. — Не ту жемчужину проглотила, такое бывает, знаешь ли. Сначала, её нужно добыть или купить, первое сделать тяжело, а второе соответственно, недёшево. Затем, ты глотаешь жемчужину. Это всегда лотерея, но рискуют все. Потому что, дать она может много больше, чем забрать, — посмотрев на Бульбу и немного помолчав, Клепан продолжил. — Мой дар — суперсила, ударом кулака, я могу пробить кирпичную стену толщиной в двадцать пять сантиметров, зашвырнуть двухпудовую гирю, на крышу пятиэтажного дома, но так было не всегда. За все годы, проведённые здесь, я проглотил десять жемчужин, семь красных и три чёрных, до сих пор мне везло.

— Ты хотел бы развить свой дар или получить новый? — переняв эстафету, задал вопрос Бульба и сам же ответил. — Захотел бы, все хотят.

— Он свежак, не забывай, — влез в разговор Молчун. — Много не знает.

— Ты прав, — не заставил ждать с ответом командир. — Но у него два редких дара, уже должен был прочувствовать.

— Знания, командир, — вторил Молчун. — И желание.

У них был незаконченный разговор и решали эти люди мою судьбу. А значит пора вмешаться.

— Хватит уже в тёмную играть. Говорите прямо.

— Ну что ж, прямо так прямо, — выпалил Бульба, словно того и ждал. — Ты знаешь, какова основная задача для стронга?

— Вы внешников кошмарите, — выложил я, не задумываясь.

— Правильно, но есть ещё муры, абсолютно беспринципные, не озабоченные моралью люди.

Бульба говорил спокойно, но напряжённые желваки, вкупе с горящим взором, говорили о другом. Внешний вид, это напускное, чтоб других не напугать, внутри же буря. Жечь, крушить, рубить, вот что было в глазах.

В памяти всплыла цитата из Гоголя, «Бульба был упрям страшно, это был один из тех характеров, которые могли возникнуть, только в тяжёлый 15 век, на полукочующем углу Европы». Спасибо отцу, он привил мне любовь к чтению. Здесь не Европа и до Гоголя мне, как до Китая, но судя по прозвищу командира, не у меня первого возникла такая ассоциация. Чем внешники с мурами, не ляхи с кочевниками?

— Никто не любит, ни внешников, ни муров, и стараются их уничтожать, при удобном случае. Те и другие, многочисленны, сильны, тем более, когда работают вместе.

Бульба допил свой кофе и громко поставил стакан.