Почтальон (СИ)

— Так вот, — продолжил здоровяк, удобно устроившись на столе. — Пошли как–то Дед с Везунчиком и ещё пятью рейдерами, на один интересный кластер. Но беда в том, что интересен он был, не только их команде, как–никак, армейский склад, который грузится раз в три месяца. Всё вроде путём поначалу шло. Добрались почти без проблем, пустышей привалили, хабар грузить начали, а тут муры откуда ни возьмись, да толпа целая. За халявой пожаловала. Началась стрельба, кого убили, кого ранили, в общем, муры их почти взяли. А Везунчик–та, тот ещё фрукт глазастый, машинами не стал кидаться, а сделал вот что…

Заинтриговав всех, даже Кабана, который скорее всего не раз слышал эту историю, Клепан продолжил:

— Выследив взглядом щуплого мура, он нацепил на него личину грудастой блондинки. Ну, той, которая с президентами американскими шашни крутила. Вся в кружевах и переднике, коровьи глазёнки по–блински накрашены, как официантка из закусочной, — хитро подмигнув мне, выложил здоровяк, будто сам на том складе присутствовал.

— Прям, по–блински? — уточнила Захария.

— Не мешай, пусть рассказывает, — вступился за Клепана кваз.

— Ну, так вот, — продолжил здоровяк, улыбнувшись знахарке. — На том, чертяка не остановился, срисовал ещё одного…Фильм такой был, «Глория», может помните… шикарная блондинка в нём снималась, в общем, второй мур, ею стал, гы–гы, — не удержавшись хохотнул рассказчик.

— Гы–Гы–Гы, — поддержал Клепана кваз. — Как представлю, по полу кататься хочется.

— Муры не сразу просекли. Постреливали, пытаясь наших зацепить, а потом вдруг как завизжат, аж уши позакладывало, — увлечённо произнёс здоровяк. — На позициях муров началась возня. Кто–то сюсюкал, кто–то посмеивался, слышались бабские маты. В общем, мурам вдруг стало не до стрельбы. Везунчик с Дедом, под этот шумок и свалили. А тем двум «блондинкам», говорят, ещё несколько дней «везло», пока личины не отвалились. Везунчик с перепугу, силы не рассчитал, слишком много влил. Такая вот интересная история, — заключил Клепан, под громкий смех Кабана.

— А к чему это вы, про Везунчика вспомнили? — поинтересовался здоровяк, спустя небольшую паузу.

— Кнут говорит, что перед встречей с Хромом, пульсар проглотил, — ответила за всех Захария.

И вот, я уже в третий, боюсь, что не в последний раз, наблюдал за восхищённо недоверчивым взглядом.

— Моргающая хреновина?! — повторил Клепан вопрос кваза.

— Она самая, — пришлось мне подтвердить.

Я уже приготовился к продолжению расспросов, даже с новыми байками смирился, но здоровяк, повёл себя по–другому, он вдруг преобразился, от чего стал похож на человека способного принимать непростые решения. Каменное лицо, холодный расчётливый взгляд, даже голос изменился, будто, это не весёлый простодушный Клепан, каким я привык его видеть, а тело, одержимое кем–то или чем–то нехорошим.

— Отлично, тогда вернёмся к нашим баранам. Какой вес? — спросил он у Кабана.

— Полста, — ответил тот, на манер командира.

— Маловато… но это дело поправимое, жемчуг, горох и тренировки…

— Жемчуг отпадает, — вставила слово знахарка. — Только горох, ну или… — тут она неопределённо посмотрела на Клепана, словно речь шла о тайне.

— Что, значит, отпадает?

— А то и значит. Кнут, покажи!

Мне в очередной раз пришлось продемонстрировать, как жемчужины не желают попадать в мой рот. Клепана это не расстроило, ну может озадачило малость. Выглядел он теперь, как торговец перед принятием решения: вкладываться или нет? Больше всего, меня удивил кваз, на его и без того непростом лице, читалась одна единственная эмоция — обида. Если представить себе, скажем, лицо не сильно свежего покойника, который почему–то решил ожить и посмотреть на приветствующий его белый свет с немым укором, то можно понять, о чём идёт речь.

— Этот вопрос отложим, не одному мне решать, — выдал здоровяк, заинтриговав меня ещё больше.

«О чём речь–то?»

— Что по второму дару? — спросил Клепан.

— Рабочий, как раз собирались испытать, — ответила за меня Захария.

Удивляться я не стал.

— Кнут! Видишь самые дальние мишени?

На что я кивнул. Те были в глубине хорошо освещенного туннеля, но на глаз расстояние не определишь, возможно, метров двести, плюс–минус…

— Прыгни туда, а затем обратно, — приказал он таким тоном, будто мне нужно было, в одном ухе поковыряться, а затем в другом. Пришлось вернуть его на землю.

— Я уже говорил, что не знаю, как это у меня получилось.

— Ладно, я постараюсь объяснить, если не получится, Захария поможет, — с этими словами, здоровяк спрыгнул со стола и начал прохаживаться перед нами, заложив руки за спину.