Почтальон (СИ)

— Сможет, но самостоятельно не долго. Придётся ему колоть обычные обезболивающие. Они хоть частично снимут боль, а со спеком рисковать нельзя, — сказав это, Марго обвела присутствующих взглядом, словно предупреждая будущие вопросы.

— Я могу идти самостоятельно! Не надо за меня реш… — начал, было, я, но Медведь поднял руку, пресекая, а девушка посмотрела на меня, как на наивного подростка.

— Выдвигаемся, — скомандовал Медведь. — Проблемы будем решать, по мере поступления.

Не прошло и часа, как стало понятно, насколько я был не прав. Спек, сыграл со мной злую шутку, он не только боль снял, но и поднял самомнение до верхушек деревьев. Сначала появился зуд, причём сразу везде, не успел я насладиться ощущениями шелудивого пса, как зуд перешёл в покалывание, которое стало нарастать с каждым шагом, переходя во всё более изощрённую боль. К счастью, пика «наслаждения» я не дождался, шедшая за мной Марго, сделала укол. Девушка не сказала ни слова, а глаза, словно спрашивали, «ну что герой, уяснил?»

* * *

Я понял, что обезболивающие, сделали на левой китайской фабрике, после чего, оно несколько лет лежало на складе и спустя год просрочки, попало в полевую сумку Марго. Лекарство действовало не более десяти минут и лишь притупляло, наиболее острые моменты. Спустя пару часов и три укола, я был готов бежать за девушкой на четырёх лапах, вымаливая дозу чего–нибудь, а лучше спека. В общем, держался из последних сил. А наш отряд, всё шёл и шёл, мне стало казаться, что скорость передвижения росла, а я, наоборот, замедлялся.

Впередиидущий Ботаник, был теперь бесконечно далеко. Деревья тоже куда–то разбежались. Было ощущение, что я шёл на деревянных ходулях по ватному полю, оно пружинило, неприятно при этом поскрипывая и выпуская розовый пар. Теперь всё было розовым: ватная трава, несколько отличалась от розовых облаков, по кочкам прыгали непонятные зверушки с длинными кроличьими ушами. Боль, перешла на новый, интеллектуальный уровень, она теперь со мной разговаривала.

— Это вислоухие коротколапы, — сказала боль, голосом старца. — Они водятся только в черепаховых полях.

— Они прикольные! — раз со мной говорят, значит надо отвечать.

— Да-а, — подтвердила боль. — Жаль, что им нельзя пастись в глютовых джунглях, там так хорошо.

— И мне жаль, — искренне ответил я. — А почему нельзя? Может им помочь?

— Не получится, — огорчила умная боль. — Коромысловые морлики, цепляются хвостами за ветви серебристой мандоры, притворяясь их плодами. Они ловят вислоухих коротколапов и оплодотворяют золотыми яйцами.

— Да уж, ничего хорошего, — мне было жаль ушастых зверьков, а слово оплодотворение, вызывало совсем уж нехорошие ассоциации.

— Ты хорошо меня слышишь? — голос боли, стал немного резче.

— Да!

— Тогда слушай и смотри!

Неожиданно, картинка розовых полей со зверьками, сменилась на цветную карту. Я смотрел на поля, реки, точки деревень и городов, затем, внимание переключилось на синюю, петляющую между городами линию. Особенно выделялся один, крупный населённый пункт, под названием Горис. Синяя линяя, уходила дальше, упираясь в огромный красный круг.

— Красный круг, это пекло. Синяя линяя, твоя дорога туда, — мягко сказала боль.

— А как же вислоухие коротколапы?

— Забудь о них! Я на твою волну настраивался, пришлось выдумать этот бред.

— Мне нужно куда–то идти?

— Да, это место в центре пекла.

— Зачем мне это?

— Расскажу если встретимся, а может и сам поймёшь!

— А если я откажусь?

— Не сможешь, я дам приказ твоему подсознанию, а про разговор ты забудешь. К тому же, так будет лучше для тебя, страж не отстанет!

— Что за страж?

— Ты знаешь о ком я, он преследует тебя изначально… Всё, я и так уже много сказал. Карта у тебя, приказ тоже. До встречи!

— Постой! — ответом была тишина, довершаемая полной темнотой.

А как всё хорошо начиналось.

* * *

Какая–то особо голосистая птица, распевала утреннюю трель, напоминая мне, о юности и походах в лес. Как же сладко мне спалось, может из–за мерного покачивания, почти как в поезде, захотелось потянуться, размять затёкшие от крепкого сна мышцы. Но всё разрушил тихий голос Клепана.

— Полегче, руками махай, вывалишься ещё.

Я открыл глаза и увидел маячившую впереди могучую спину и уродливый затылок. Тут Медведь остановился, и повернул голову.

— О, очнулся, наконец!

— Ага, я уж думал, до базы тащить будем, — ответил, Клепан, облегчённо ставя носилки на твёрдую землю.

— Что случилось? Я отключился, что ли?

Припоминая недавнюю боль, я поёжился, но с облегчением понял, что от неё остались только далёкие отголоски.

— Ещё как отключился, сначала что–то бормотать начал, а потом раз, и почесал в лес, ели догнали. Марго гороховый настой влила, ты и вырубился.

— Ну и поспать ты, брат, — посетовал Медведь, приложившись к фляжке с живчиком.

Поднявшись, я с наслаждением потянулся. Вокруг уже собрался, наш небольшой отряд. Первым подбежал Ботаник.

— Мы переживали, как хорошо, что ты пришёл в себя, — проговорил он, на свой фирменный детский манер.

Уж кого, а меня Ботаник, своей непосредственностью не обманет, видел, как он стреляет.