Почтальон (СИ)

Ответственные от почтамта собирались возле клуба Урицкого, туда же подходили работники типографии «Псковский набат», студенты техникума, рабочие с лимонадного завода и прочие служащие окрестных организаций. Травин получил на весь коллектив два транспаранта и два красных знамени, набил карман красными ленточками, которые надо было пристегнуть булавкой к одежде, расписался в гроссбухе, и понёс всё это к почтамту. Во дворе уже собрались сотрудницы во главе с Циммерманом и телеграфист Игнатьев с девушкой, Надей Матюшиной. О предположительной смерти Екимовой никто не знал, все были в отличном настроении, даже Надя. Она до прихода Травина молчала и дулась, но стоило Сергею появиться, тут же начала громко смеяться и требовать от телеграфиста внимания.

Сергей раздал транспаранты, знамёна вручил Циммерману и Марфе Абзякиной, подхватил одной рукой Лизу, а другой, под пристальным взглядом мадам Циммерман, Свету Кислицину, получил в спину презрительное «бабник» от Нади и уважительное, с придыханием «кобель» от ещё кого-то, и приготовился вести свою ватагу к Торговым рядам. Там, соединившись с трудящимися из Запсковья и Завеличья, демонстрантам предстояло по улице Октябрьской выйти к Сергиевым воротам, подобрать деятелей культуры, молотилку с лозунгом и празднично разукрашенный грузовик и выплеснуться на Пролетарский бульвар, на котором по такому случаю остановили движение трамваев.

— Не возражаете, если мы вместе с вами пойдём? — Вадим Петрович Леднёв, инженер «Набата», щеголял красной ленточкой на груди. — Вместе веселее, у вас вон барышни незамужние, у меня хлопцы все как на подбор.

Сергей кивнул, вспомнил, что ленточки-то он не раздал, и полез в карман.

— Всегда рады, — сказал он, — сегодня без супруги?

— Занята, — Леднёв скорчил интригующую рожицу, засмеялся, — Дарья Павловна теперь в желдортеатре служат, я вам по случаю контрамарочку занесу на «Елизавету Бам», знаете ли, занимательнейшая пьеска Данилки Ювачёва, так там Дашенька главную роль исполняет, рекомендую, да-с. В эту пятницу ожидается аншлаг.

Здесь, в Пскове, Сергей неожиданно полюбил театр. Не весь как вид искусства, а конкретно театр имени Пушкина, первый раз он заглянул туда с опаской, Варя Лапина притащила почтмейстера буквально за руку, что при разнице их габаритов было почти невозможно. Приезжие из Ленинграда артисты играли классическую пьесу, без ненатурального заламывания рук и нервных завываний, хорошо играли, Травину понравилось. Правда, тогда с ним была Варя, а она отлично в постановках разбиралась, и могла при случае что-то объяснить и подсказать. Теперь Лапина водила в театр другого человека, как поведёт себя на спектакле Черницкая, только предстояло узнать.

— Буду благодарен, — сказал он. — Две штуки.

Леднёв посмотрел на Свету, понимающе улыбнулся и подмигнул.

Поток людей наконец двинулся, типографские рабочие смешались с почтовыми, лимонадные — с педтехникумом, для людей прогулка по улице, неважно с чем, с флагами, или с цветами, означала возможность вырваться из серых трудовых будней. До ворот шли слитно, а уже на бульваре состав демонстрантов начал меняться, присоединялись военные из казарм и рабочие «Металлиста», отставали те, кто жил в Запсковье и в слободе, Лиза увидела пионеров из школы, которые изображали пароход, и убежала к ним, Сергей мужественно дотерпел до сквера возле желдорклуба, и уже там позорно ретировался, под ревнивым взглядом Циммермана прихватив с собой Свету Кислицину.

— Куда мы идём? — пискнула счетовод.

— Подальше отсюда, — Травин шагал быстро, Света едва за ним поспевала. — Или хочешь, чтобы Муся Циммерман тебе волосы повыдергала? Она в два раза старше и в три раза тяжелее, шансов у тебя нет никаких.

— Вообще-то, — девушка попробовала вырвать руку, — мы с Семёном свободные люди и любим друг друга, а эта его жена — собственница. В нашей советской стране нет частного права на мужей, вот!

Сергей остановился, вздохнул.

— Мне, — сказал он, — по большому счёту плевать, хоть все вместе живите и размножайтесь, как кролики, только на работе вовремя появляйтесь. Хочешь вернуться — пожалуйста.

— Ну уж нет, — Света лукаво улыбнулась и покраснела, — раз вы меня украли, Сергей Олегович, должны теперь напоить, накормить и спать уложить. Ой, я не хотела, простите. Только накормить.

— Уверена? — Травин огляделся.