Почтальон всегда звонит дважды

Но что там делали эти двое? Я все думал и думал и никак не мог сообразить. Разве только одно – Лола в ту ночь опять следила за Сачетти. Это объясняло ее присутствие в парке. Но его-то как и зачем туда занесло? Полная бессмыслица. И пока я бился над загадкой, сознание неотступно сверлила мысль – я пропал, пропал, и не потому, что совершил преступление и теперь все всплывет, а потому, что Лола узнает. Это самое страшное.

* * *

Кейес вернулся только днем. Увидев газету, придвинул стул к моей постели.

– Пришлось заскочить в контору.

– Да?

– Какой-то совершенно безумный день. Безумный день после безумной ночи.

– А что происходит?

– Сейчас расскажу тебе кое-что. Этот Сачетти, ну что подстрелил тебя в парке, и есть тот самый тип, которого мы выслеживали все время. По делу Недлингера.

– Быть не может.

– Очень даже может. Я собирался тебе сказать еще тогда, помнишь, но Нортон считает, что агентов не следует посвящать в такие подробности, ну я и не сказал. Вот. Тот самый человек, Хафф. Что я тебе говорил? Что я говорил Нортону? Разве не говорил, что в этом деле есть нечто странное?

– Что еще?

– Звонили из твоей конторы.

– И?

– И добавили кое-какие факты, о которых нам следовало знать с самого начала. Мне и Нортону, если б мы полностью доверились тебе и посвятили во все. Если б ты знал о Сачетти, давно бы уже рассказал нам о том, что стало известно только сегодня. А это ключ ко всему делу.

– Он брал ссуду.

– Да, правильно! Он взял ссуду. Но дело не в ней. Это неважно. Важно другое – он был в твоей конторе в тот день, когда ты продал полис Недлингеру.

– Не помню, не уверен.

– Точно. Мы все проверили. Допросили Нетти, просмотрели все бумаги, сравнили их с материалами, имеющимися у полиции. Он был там, и девушка тоже. Это все объясняет и придает делу совершенно иной оборот. Ведь раньше мы не догадывались.

Что значит – иной оборот?

– Мы же знали, что Недлингер держал все от семьи в тайне. И у секретарши проверили. Он никому ничего не сказал. А потом вдруг семья откуда-то узнает о полисе, вот в чем фокус.

– Ну не знаю.

– Да, узнает. Ты что думаешь, они укокошили его за просто так? Они знали, а теперь и мы знаем, что они знали. Все сходится.

– Ну и что? Да любой суд примет такое допущение и не найдет здесь криминала.

– Я не суд. Я говорю только ради собственного удовлетворения, чтоб доказать еще раз свою правоту. Видишь ли, Хафф, ведь я мог, мог, черт побери, потребовать расследования на основе своих подозрений! Но я не пошел в суд. Я с ума сходил, потому что не знал этого и подозрения мои ни на что не опирались. Зато теперь знаю. И мало того, получается, что тут замешана еще девчонка.

– Кто?

– Ну эта девушка. Дочь. Она тоже там была. Я имею в виду, в твоей конторе. О да, конечно, подумаешь ты, как это возможно, чтобы дочь осмелилась поднять руку на своего отца! Но такое случается. И довольно часто. И из-за пятидесяти кусков случится еще не раз.

– Я… я не верю.

– Сейчас поверишь. Теперь вот что, Хафф. Мне не хватает только одного. Одного маленького звена. Они решили тебя убрать за что-то, с чем ты мог выступить в суде. Это я понимаю. Но за что?

– Что значит «за что»?

– Ну что-то ты про них знаешь такое, из-за чего они хотели с тобой разделаться? Ну были в твоей конторе, ладно. Но этого мало. Должно быть что-то еще. Что?

– Я не знаю. Не приходит в голову.

– Должно прийти. Может, о чем ты сейчас не помнишь, что показалось тебе неважным, но важно для них. Что?

– Да ничего. И быть не может.

– Должно быть. Должно.

Он встал и начал расхаживать по палате. Кровать содрогалась под тяжестью его шагов.

– Заруби себе на носу, Хафф. У нас осталось еще несколько дней. Постарайся вспомнить. – Он закурил сигарету и продолжал долбить свое: – Да, вся прелесть в том, что у нас еще несколько дней. Ты сможешь появиться в суде только через неделю, самое раннее. Это нам на руку. Немного поможет полиция, постращают их там, поработают резиновым шлангом или чем-нибудь в этом роде, и рано или поздно парочка расколется. И в первую очередь девчонка. Это уж как пить дать. И поверь мне, это все, что нам надо. Тебе, конечно, пришлось худо. Зато теперь, когда они в наших руках, мы их прижмем к стенке. Это выход. А пока уточним кое-какие подробности. С божьей помощью до вечера управимся.

Я закрыл глаза. Передо мной неотступно стояла Лола, вокруг – фараоны, которые, может быть, даже избивают ее, чтобы заставить расколоться, признаться в том, чего она не знает, о чем имеет понятия не больше, чем какой-нибудь лунный житель. Лицо ее прыгало перед моими глазами, и вдруг что-то ударило ее по лицу, и изо рта полилась кровь.

– Кейес.

– Да?

– Действительно было. Ты можешь этим воспользоваться.

– Слушаю, мой мальчик, слушаю тебя внимательно.

– Я убил Недлингера.

Глава 13

Он сидел, тупо уставившись на меня. Я рассказал ему все, абсолютно все, даже про Лолу. Странно, но это заняло лишь минут десять. Потом он поднялся. Я ухватил его за рукав.

– Кейес.

– Мне надо идти, Хафф.

– Ты только проследи, чтобы они ее не били.

– Мне надо идти. Зайду потом, попозже.