Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы

Я срывал с нее одежду. Она плавно поворачивалась и медленно изгибалась, чтобы помочь мне. Потом легла навзничь на покрывало. Волосы спадали ей на плечи волнистыми прядями. Глаза стали совершенно черными, а груди не набухли и не торчали мне навстречу, а расплылись двумя большими розовыми кругами. Выглядела она как прародительница всех грешниц мира. Дьявол в ту ночь вернул свое, и с процентами.

Глава 13

Так все и продолжалось целых шесть месяцев. Время шло, но ничего не менялось. Мы все время ругались, и я прикладывался к бутылке. Ругались мы из-за нашего отъезда. Мы не могли покинуть штат, пока не кончится ее условный срок, но я считал, что сразу после этого нам надо смыться. Я не говорил ей, но хотел увезти ее подальше от Саккета. Боялся, что если она на меня разозлится, то сдуру может заложить меня, как тогда в суде. Я не верил ей ни на грош. Сначала она только и думала об отъезде, особенно когда я рассказывал о Гавайях и южных морях, но потом вдруг посыпались деньги. Когда мы через неделю траура наконец открылись, люди хлынули к нам, чтобы взглянуть на нее, а потом приезжали снова, потому что им у нас понравилось. Она была на седьмом небе, что есть шанс хорошо заработать:

— Фрэнк, все соседние заведения ничего не стоят. В них хозяйничают бывшие фермеры из Канзаса или бог весть еще откуда, которые понятия не имеют, как надо вести дело. Я убеждена, что, если найдется кто-то, понимающий в этом толк, как я, и создаст для гостей приятную атмосферу, они будут приходить сюда сами, да еще и приводить всех своих друзей.

— Черт бы их побрал. Мы ведь все равно хотим все продать.

— Если заведение станет доходным, то продадим его дороже.

— Тебе не хватает?

— Я имею в виду большие деньги. Послушай, Фрэнк. Мне пришло в голову, что людям бы понравилась возможность посидеть в тени, под деревьями. Подумай об этом. Здесь, в Калифорнии, такой прекрасный климат, а как мы этим пользуемся? Тащим людей в закусочные, заставленные серийной мебелью одной и той же фирмы, от которой уже тошнит, и кормим одной и той же едой от Фресно до самой границы, и хотим, чтобы они чувствовали себя как дома.

— Так мы собираемся все продать или нет? Чем меньше вещей у нас для продажи, тем скорее мы от них избавимся. Ясно, что клиентам понравится обедать под деревьями. Это поймет каждый баран. Но если мы усадим их под деревья, понадобятся столы, и туда придется подвести уйму светильников и еще тысячу всяких вещей, и кто знает, захочет ли этого новый владелец.

— Мы должны оставаться здесь шесть месяцев. Нравится нам это или нет.

— Так давай за эти шесть месяцев найдем покупателя.

— Я хочу попробовать по-своему.

— Ну, тогда пробуй. Но я тебе все сказал.

— Можно было бы вынести несколько столов из зала.

— Я же тебе говорю, попробуй. Пойдем выпьем.

Мы здорово сцепились из-за лицензии на пиво, и только тут до меня дошло, о чем шла речь. Она вынесла столы под деревья на маленький пятачок, который сама расчистила, натянула над ними полосатый навес, вечером там зажигались лампы и выглядело все очень красиво, это факт. Тут она была права. Клиентам, разумеется, нравилось посидеть полчаса под деревьями, послушать музыку по радио, прежде чем сесть в автомобиль и гнать дальше. И тут оказалось кстати пиво. Она хотела снаружи оставить все как есть, подавать там пиво и назвать все это загородной пивной.

— Я говорю тебе, что не хочу никакой загородной пивной. Хочу найти типа, который все это купит, все как есть, и заплатит наличными.

— Даже если себе в убыток?

— Мне — нет.

— Но посмотри, Фрэнк. Эта лицензия стоит всего двенадцать долларов за шесть месяцев. Боже мой, ну можем мы набрать двенадцать долларов или нет?

— Получим лицензию — и начнется новая возня. Мы уже и так занимаемся и бензином, и пончиками, а теперь еще и пивом. Черт бы все это побрал! Я хочу выбраться отсюда, пока все совсем не запуталось.

— Пиво есть где угодно.

— Это их проблема, меня это не касается.

— Люди сюда так и ломятся, площадка под деревом уже готова, а я им теперь должна говорить, что пива нет, потому что у нас нет лицензии.

— Почему ты должна им что-то объяснять?

— Если бы мы поставили стойку с краном, то могли бы качать пиво. Бочечное лучше бутылочного, и доход от него больше. Я как раз в Лос-Анджелесе видела красивые стаканы. Стеклянные и высокие. Такие, из которых люди любят пить пиво.

— Ну так что, заведем насос и стаканы, да? Говорю тебе, я не хочу никакой загородной пивной.

— Фрэнк, ты вообще хочешь когда-нибудь стать человеком?

— Ну вот, чтобы было ясно. Я хочу убраться отсюда. Хочу куда угодно, где на меня отовсюду не будет зыркать дух твоего грека, где в моих снах не будет звучать его голос, где я не буду вздрагивать каждый раз, когда по радио заиграет гитара. Я должен убраться отсюда. Должен, или я помешаюсь.

— Ты лжешь.

— Я не лгу. В жизни не говорил правды чище.