Почти ангел

Отец, видимо, хочет сказать что-то в знак протеста, но Саша уже раскидывает длинные руки и подходит к нему. После объятий не узнать и папу. Всегда строгий, подозревающий все и всех, он не похож на себя. Эй, папа, ты с кем прощаешься? Ты вообще знаком с ним? Он же… Я сжимаю кулаки. Печаль и слезы в глазах родных, ком в горле. Маринка сама бросается Александру в объятия, и тот реагирует молниеносно, подпуская ее к себе и крепко прижимая. Я слышу, как бьется его сердце. Странное чувство.

– Прощайте, Мариночка. Может быть, еще увидимся, кто знает.

– Прощайте, Александр. – шепчет она, вытирая слезы.

– Эй, да мы же не на войну уходим, а смотреть достопримечательности Лос-Анджелеса! Чего вы расстроены? – а у самого кошки скребут на душе. Это же скользкая ложь, и буквально через час они узнают, что мы натворили. Их жизнь в опасности, как и наша.

– Тебе очень повезло встретить такого друга. – говорит сестра на прощание. Мы быстро выходим и бежим к машине. Мама бежит за нами с тарелкой, на которой лежит ее вкуснейший пирог и пара кусков торта. Но Саша вдруг садится на переднее сидение, хватает меня за рукав куртки и втаскивает в салон, крича: “Живо! За нами уже едут!”

То, что творится сейчас в душе, не передать словами. Автомобиль резко трогается с места, оставляя позади родительский дом, мой дом, мою улицу, мой район, мой город, унося нас вперед навстречу приключениям. Александр молчит, он напряжен. Темная трасса заметена снегом, трудно вести. Слезятся глаза – я расстроен. На миг поворачиваюсь к другу и вижу, что он, словно рентгеновский луч, смотрит внутрь меня. В них яркий огонь, и я слепну, ощущая покорность. Все происходит быстро. Слово “прости” отражается в мыслях. На нас надвигается белый свет. Он все ближе и ближе. Клинит руль. Мы летим навстречу фуре – лоб в лоб. Жизнь предстает передо мной во всей красе за эти несколько секунд. Саша хватает меня за руку, мы вылетаем из машины, с треском разбивая лобовое стекло. Все исчезает. Нет ни деревьев, ни заснеженной дороги, ни машин, есть только ладонь друга, крепко сжимающая мое запястье. Осторожно открывая глаза, вижу странную картину: моя любимая Вольво S40, смятая в гармошку, охваченная пламенем, и фура, съехавшая задом в кювет.

– Нам надо было исчезнуть. – уже спокойно произносит Саша.

– Мы умерли? – шепчу я, не понимая толком, что происходит и почему ногти друга так болезненно впились в кожу – мне казалось, что после смерти человек перестает чувствовать.

– Считай, что да. Мы в коме. Ты понимаешь, Денис? Эй, ответь же! – он изучает меня взглядом. – Ничего, шок скоро пройдет. Мы в другой реальности. А та осталась позади. Нам пора.

Нас окутывает белый густой туман, и через секунду мы оказываемся у ворот какого-то дома.

Седьмой аккорд. Благородная ложь.

Да, этот человеческий детеныш еще не скоро отойдет и поймет, наконец, что мы остались живы. Мы в другой реальности. Странное чувство – доверять своей внутренней силе. Я ощущаю с одной стороны могущество и власть, а с другой осторожность и ответственность. А что, если бы не получилось? В вопросах использования силы таких сомнений лучше не допускать. И все же.

Я легонько тормошу друга, но, понимая, что все не так уж и хорошо, бью его в плечо.

– Больно. – бросает он.

– А мертвым не больно. Пойми, что все в порядке. Больше не надо бояться, теперь мы свободны и можем жить, не прячась по углам.

Он переводит взгляд с далекого горизонта на близкого меня. Губы друга шевелятся едва заметно.

– Ты нас спас?

– Да. – шепчу я также тихо, боясь нарушить приход друга в себя. Ему сейчас нельзя волноваться.

– Кто ты такой, черт возьми? – Денис напуган. Убирая мою руку, он отстраняется на несколько шагов. Конечно, таких как я он еще в жизни не видел, не встречал. Да я и сам мало что о себе знаю.

– Та-а-а-к! Я же тебя предупреждал много раз. Теперь, как вы, люди, говорите, поздно пить Боржоми! Процесс необратим! – и тут я отвожу тему с острой на более безопасную, а то ведь может и наброситься на меня. – Кстати, могу рассказать, как я нас переместил. Это очень интересно. В информации, полученной из доктора Захарова, говорится о некоторых моих особенностях. Представляешь, процесс перемещения подчиняется моему намерению. Тело состоит из молекул, и, распадаясь, они переносятся в желаемую точку, если достаточно сил. Взяв тебя за руку, я слился с тобой, и ты стал частью меня.

– Хватит! – вдруг кричит он. – А чего же ты из лечебницы самостоятельно не переместился? Чего реальность не поменял на более благоприятную? Я жизнью рисковал, а ты, оказывается, такой супермен.

Я не обижаюсь. Ему нужно выпустить пар.