Почти ангелы

На следующее утро он проснулся с чувством самодовольства, точно ясное небо целиком и полностью было его заслугой.

– От солнышка всем станет лучше, – заявил он, пока они с Марком готовили на кухне завтрак.

– Что это из тебя лезет, Дигби? Откуда такая задушевность с утра пораньше? – сварливо спросил Марк. – По-моему, ее надо давить в зародыше.

– Я имел в виду Дейдре и Кэтрин, правда-правда. Нас это не заденет.

– Как по-твоему, аэровокзал романтичнее железнодорожного? – спросил некоторое время спустя Дигби, когда они подходили к серой громадине.

– Наверное, да, потому что невольно рисуешь себе дальние и фантастические странствия и всегда есть шанс, что самолет может упасть, – равнодушно ответил Марк. – И люди уезжают в самые дальние уголки земли, возможно, на долгие годы.

– Не надо на это упирать при Кэтрин и Дейдре, – посоветовал Дигби. – Как бы это их не расстроило.

– Я почти жалею, что они придут, – сказал Том. – Я правда предпочел бы ускользнуть потихоньку, никого не оповестив.

Он был слегка рассеян, думал о том, что не успел сделать в последнюю минуту, и все еще держал в руках дождевик и портфель с заметками, – пройдет еще несколько часов, прежде чем он сбросит эти характерные знаки отличия своей профессии.

– Смотрите, вот и они.

– Они как будто вместе приехали, – сказал Марк. – Обе предъявляют права на последнюю минуту. Ну, дорогие мои, надеюсь, вам это по зубам, – приветствовал он их.

Дейдре, которая вот уже несколько дней чувствовала себя так, словно получила сильный удар под дых, вообще не сумела затолкать в себя завтрак. Кэтрин умудрилась съесть тост и даже вареное яйцо – конечно, не яичницу! – чего слегка стыдилась, но сказала себе, дескать, на сей раз отъезд Тома должен восприниматься иначе, и только правильно, чтобы его что-то отличало от прочих разов – пусть даже поглощение завтрака.

– Мы тут рассуждали, что романтичнее, это здание или железнодорожный вокзал, – сказал Дигби Кэтрин, – и пришли к выводу, что вот это.

– Да, по-своему, но оно гораздо обтекаемее и гигиеничнее. Почти как разница между кремацией и старомодным погребением, – затараторила Кэтрин, потянув в сторону Марка с Дигби, чтобы оставить Дейдре наедине с Томом. – Но давайте не будем делать слишком унылые лица ради Тома. В конце концов, он-то рад, что возвращается.

– У тебя усталый вид, – сказала Дейдре, произнося заранее заготовленную фразу, тем более что Том действительно выглядел усталым.

– Ты хорошо спала? – спросил он почти официально.

– Нет. Я и не знала, что птицы начинают петь так рано, даже в это время года.

Она проснулась утром в слезах, и теперь от воспоминания об этом у нее перехватило горло, так что она едва могла говорить и ей пришлось отвернуться.

Он взял ее за руку, но незаметно, словно не хотел, чтобы Кэтрин видела.

– У нас есть время на чашку кофе, – здраво сказал Дигби. – Думаю, это удачная мысль.

Они пили кофе и болтали, пока механический женский голос не объявил, что пассажиров такого-то рейса просят занять места в автобусе, следующем в аэропорт.

Попутчики Тома – пара-тройка модно одетых, подтянутых африканских бизнесменов, иссохшего вида пожилые мужчина и женщина и несколько еще более непримечательных личностей – уже садились в автобус.

Если не считать африканцев, в них не было решительно ничего необычного. Но в последнюю минуту, как раз когда Том собирался подняться по ступенькам, к автобусу со всех ног пронеслась группка священников в черном.

– Так не забудьте, скажите отцу О’Халлорону и отцу Кинселле, что я о них справлялся, – выкрикнул бодрый ирландский голос, принадлежавший священнику, который их провожал.

– Непременно, – откликнулся один из отъезжавших.

– А «Лимерик-таймс» с отчетом о матче по хоккею на траве вы захватили? Так я могу сэкономить на почтовых расходах, – хмыкнул он. – Ну и матч был! Великий матч, так и передайте отцу Кинселле…

– Ну, старик, – сказал Дигби, хватая Тома за руку и чувствуя себя так, словно играл роль англичанина, провожающего друга, – самого тебе пресамого.

Марк тоже пожал Тому руку. Следом за ним Кэтрин, привстав на цыпочки, легонько чмокнула Тома в щеку, но он подхватил ее и обнял гораздо теплее. Потом так же поступил с Дейдре, как будто не делая между ними разницы.

«Должен же он хотя бы малостью показать, что по-разному к ним относится!» – на свой обычный отстраненный манер подумал Марк. И разве девушку целуют на людях? Только люди вроде Тома, из высшего общества, – у нас, выходцев из низов, гораздо больше комплексов в вопросах любви и секса.

– Смотрите, – с наигранной веселостью произнесла Кэтрин, – Том сидит рядом со священником. Думаю, теперь у него все будет хорошо.

Они помахали, и автобус тронулся. Дигби с Марком поехали бы домой, но женщинам хотелось посмотреть вслед автобусу, поэтому все четверо застыли навытяжку, как на военном параде.

– Он даже еще не уехал по-настоящему, – приглушенно сказала Дейдре. – Он ведь еще в Лондоне, а от того еще хуже.

– Да, пожалуй, еще часа полтора, прежде чем он поднимется в воздух, – отозвался Марк.