Почти библейский исход (СИ)

А потом пошли «вести с полей», в большинстве своём нерадостные. Серёга установил связь с радистами севастопольскими. Кадры из кинохроники военных лет, когда у громкоговорителей люди толпились, слушая новости с фронта, воплотились в жизнь. Даже Сёма забросил дизеля свои и торчал в рубке, правда, раз в полчасика отбегал на «приглядеть за порядком». Севастополь умирал — и как город, и как военно-морская база. Личный состав за счёт потерь сократился чуть ли не втрое — если на третий-четвёртый день «песца» на территории базы с «заболевшими» и «восставшими» уже не церемонились, то в зоне городской застройки дела были плохи. Да вдобавок количество «местных» зомбей усилила бригада морской пехоты, отправленная на второй день «для помощи органам внутренних дел» практически безоружной. Да плюс к этому — совещание у командующего флотом, закончившееся «обедом» в честь «праздника». Кому там первому фатально поплохело во время заседания — «тайна великая есть». В общем, оставшиеся в живых заместители, как смогли, приняли на себя командование, забаррикадировались в пунктах постоянной дислокации и вооружили поголовно весь личный состав под лозунгом «раз пошла такая пьянка — режь последний огурец!» И под тем же соусом раздавали оружие тем, кто смог до них добраться. Дезертирство шло отдельной строкой — да и какое дезертирство-то? Трети срочников дембельский указ должен был прийти со дня на день! А из дома, пока была связь, новости были кошмарные. Так что всё понимающие командиры желающих сбивали в группы по территориальному признаку и отправляли на грузовиках, снимаемых с консервации. К слову — таких не особенно много и было.

На фоне этих частично организованных беспорядков судьба БДК «Новочеркасск» и служащего на нём Машиного дядьки порадовала. Отбывшие за день до дня «П» на недельные учения с боевой стрельбой они (и БДК, и дядька) проболтались в море неделю и вернулись, когда бардак начал принимать более-менее «организованные формы». Из потерь — каплей, хватанувший обширный инфаркт, и погибшие от его «рук» фельдшер и морпех из тех, кто его «фиксировал». Всех троих обездвижили, доставили в Севастополь — и упокоили. На борту — взвод морпехов из Московской и Калужской областей, две трети экипажа — те, кто остался, и частично семьи, кто уцелел. Ноев ковчег, короче.

Как бы промежду делом кто-то из новых начальников поинтересовался нашим грузом. Пришлось обстоятельно, убеждая этих неверящих Антропов[34], докладывать подробности прохождения Суэцкого канала и перехода из Средиземного моря в Чёрное. Когда наконец поверили и проржались, то Иваныч, как капитан и организатор, получил втык: американцы трубки пообрывали, интересуясь, дошёл ли корабль с таким-то бортовым номером до них и нет ли повреждения груза? После этого сообщения спешно поснимали все флажки, кроме российского и андреевского, а то потопят ещё!

Корабль наш не торопясь чапал себе и чапал к Севастополю, расстояние сокращалось, и мозги собравшихся в рубке начинали закипать. После того, как Машин дядя — капраз вышел на связь с борта «Новочеркасска», порадовался живой племяшке и озвучил намётки свои «на оставшуюся жизнь», наш генеральный, так сказать, план начал потрескивать и расползаться от корректировок и дополнений. «Новочеркасск» сам по себе страдал от «раздвоения личности»: часть экипажа заняла выжидательную позицию, часть рвалась по домам, часть твёрдо отказывалась куда-либо с корабля уходить. Дядька с сыном-морпехом, женой и дочкой собирался на историческую родину в Подмосковье и обдумывал, как. Таких как он, и офицеров, и матросов, с семьями и девушками (в основном, у матросов) набиралось человек сорок. Ну дядьку с семьёй мы легко прихватим, а остальных куда?

Пока дошли до Севастополя, пока нашли «Новочеркасск» — и изругались, и помирились не по одному разу. Планы строились, планы корректировались, отвергались и критиковались. Без пены у рта, мата и потрясания кулаками, но всё же, всё же, всё же…

Хорошая штука — наглядный пример! Сразу видно отличие большого от малого, я не только десантные корабли имею в виду. Хотя в данном случае именно о кораблях и речь. Подавляющее превосходство «Новочеркасска» было во всём — и в длине, и в ширине… Даже обидно как-то стало за наш заслуженный корабль! На переговоры отправились Иваныч и Саша с Машей — состав делегации ограничивался размером моторной лодки. Машу взяли для наглядности, дядьку обнять и женским взглядом на происходящее поделиться. Я в «вершители судеб» особо не рвался, успев изложить напридуманное во время внутримостикового обсуждения. Лучше вдумчиво и тщательно с Юлей пообщаюсь, а то всё урывками как-то, скомкано, на бегу практически… И качка эта проклятая игривости не сопутствовала, а совсем даже наоборот!