Почти что сломанная жизнь

- Я… они везде…я не могу… - Моя грудь поднимается и быстро опадает.

« Да заткни уже эту суку, Мик»

- Сосредоточьтесь на моем голосе. Вы могли бы сейчас лечь?

- Они внутри…

- Просто слушайте мой голос. Я хочу, чтобы вы сейчас прилегли на спину, где бы вы ни были. Лягте для меня, я здесь, рядом. Я не оставлю вас. Прилягте и закройте глаза. - Его голос ровный, и разговаривает он со мной расслабляюще-успокаивающим тоном. - Вы уже легли на спину?

- Да-а-а-а, - с трудом дыша, бормочу я.

- Отлично, теперь закройте глаза.

Я закрываю глаза, со всей силой сжимая телефонную трубку.

- Один, два, три, четыре, пять. - С каждой произносимой им цифрой, паузы между ними становятся все длиннее, а тон его голоса ниже. - Семь, восемь. Теперь, ради меня, глубоко вдохните носом и задержите дыхание.

Я делаю огромный вдох, глубоко наполняя свои легкие.

- Теперь выдыхайте.

Я выдыхаю через рот.

- Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Сделайте еще один вдох через нос и снова задержите дыхание. - Его голос настолько безмятежный. Я не могу устоять перед этим баритоном, успокаивающим меня. - Выдох.

Я выдыхаю.

- Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать. Как вас зовут, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, теперь глубоко вдохните носом.

Дрожь прекратилась, вместе с ней ушли и слезы.

- Как только вы полностью выдохнете, я хочу, чтобы вы назвали мне свое имя.

- Эйлин, - говорю я на выдохе.

- Приятно познакомиться, Эйлин. Меня зовут Доминик. Двадцать один, двадцать два, двадцать три. Сделайте вдох, Эйлин.

Теперь я гораздо спокойнее. Паника отступает.

- С-спасибо, Доминик.

- Чем могу вам помочь?

- Вы мне нужны.

- Я думаю, что вы, возможно, правы.

- Но, я не могу выйти из дома.

- Вы не можете или не хотите?

- Я…я имею в виду, я…

- Я понимаю, Эйлин. Как на счет завтрашнего дня? Я сейчас передам трубку Лорен, моему секретарю, чтобы она записала все необходимые данные. А завтра я вас навещу. Хорошо?

- Э, да. Спасибо.

- На здоровье. До встречи завтра.

Он возвращает трубку Лорен, и та записывает все мои данные. Клиника доктора Шрайвера всего в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома. Лорен говорит мне, что он будет у меня в 10 часов утра.

Закончив разговаривать, я поднимаюсь и снова усаживаюсь на столешницу рассматривать послеполуденное небо.

Дождик уже почти закончился. Робкие солнечные лучи пробиваются сквозь темные облака.

Неожиданно, я замечаю вдали, чего не видела уже много лет. Тоненькие, но все равно видимые, мягкие счастливые оттенки захватывающей дух радуги.

Глава 4

«Завтра» уже наступило.

Доктор Доминик Шрайвер приедет к 10 утра помочь мне начать исправлять мою разрушенную жизнь.

Может быть, боль, накопившаяся в течение одной тысячи двадцати одного дня, перестанет, наконец, сжимать мое горло.

Стоя в кухне, облокотившись на столешницу, я делаю то же, что и каждое утро.

И каждый день.

И каждую ночь.

Я смотрю, но не вижу.

Я слушаю, но не слышу.

Я дышу. Но мое сердце не бьется.

Я живу, но остаюсь мертвой.

Поднеся кружку с кофе ко рту, я делаю глоток обжигающей жидкости, ничуть не заботясь о том, что она обжигает мой язык. Я пристально смотрю на небо.

Вчерашние монстры, подталкивающие меня к могиле, сегодня не появлялись. Мягкие, пушистые комочки белого, безмятежно плывущие на голубом ясном небе, заменили собой вчерашние серые тучи.

Звонят в дверь, и я знаю, что Доктор Шрайвер находится всего в нескольких шагах от меня.

Поставив чашку кофе на столешницу, я делаю первые значительные шаги за три последних года.

Подойдя к двери и отключив сигнализацию, я кладу одну руку на замок, а другую на дверную ручку.

Но…

Я смотрю в глазок и мужчина, которого я видела по телевизору, находится прямо за моей крепкой, укрепленной сталью, деревянной дверью и внешней прозрачной дверью, с незаметными стальными петлями.

Но…

Мое сердце бьется с бешеной скоростью, посылая дрожь вверх и вниз по позвоночнику, сотрясая все мое тело неконтролируемыми спазмами.

Опять раздается звонок.

- Привет, Эйлин, - говорит он из-за двери.

Но…

Я не могу…

Мы не знакомы с ним, я не могу пустить его ни в свою голову, ни к себе домой.

О чем я только думала? Я никогда не буду нормальной. Я никогда не буду вести себя как обычный человек.

- Ты наверно в ужасе, Эйлин.

Все мое тело покрыто мурашками, во рту все время пересыхает. Закрыв глаза, я прислоняюсь спиной к двери, и моя голова падает назад. Я могу почувствовать его с той стороны двери.

Он думает, что я сумасшедшая.

Я и есть сумасшедшая.

- Я сейчас присяду здесь, и мы поговорим. Я не собираюсь никуда, я тебя не оставлю.

Они все уходят.

- Как ты знаешь, меня зовут Доминик Шрайвер. Я начал изучать медицину, потому что мне хотелось помогать больным, но очень скоро я выяснил, что когда дело доходило до крови и других жидкостей человеческого организма, я был очень брезглив, - говорит он, глухо хихикая.

Улыбка трогает мои губы.

- Поэтому, видя, что мой желудок не желает мириться с таким положением вещей, я решил податься в психиатрию.

Я поворачиваюсь посмотреть на него в глазок. Но я не вижу его.