Почти идеальная семья

Она бы и промолчала, эпизод-то был малозначащий, хотя и принесший отличные дивиденды. Турнет Лёнька с фирмы эту заразу, так и радуйся. К чему все усложнять? Но тут некстати встрепенулся маленький настырный червячок, наподобие светляка, живущий в области правого виска под черепной коробкой, и пропищал, что все слышал, и замысел ее понял, и предупредил ехидно, что в покое потом ее не оставит. С червячком она иногда бодалась, но за годы жизни усвоила, что лучше с ним не конфликтовать, а то себе дороже.

Однако сейчас-то он с какой стати вмешивается?

«Да ты что?! – с негодованием обратилась к въедливому цензору Валерия. – Ты вообще понял, за кого заступаешься? За эту злобную гарпию?»

Червячок скривил презрительную гримаску.

«Да ты сам пораскинь мозгами, это же явно закон кармы над ней осуществляется! То есть воздаяния! Ты что, про карму ничего не слышал? Зачем нам в это дело лезть? Без нас уже разобрались».

Червячок цинично сплюнул и отвернулся.

Лера пустила в ход последний довод:

«Но она же растрепала? Растрепала. Непроверенный факт разнесла, еще и смаковала небось при этом. Да хоть бы и проверенный! Могла бы и в секрете держать, а не ставить в известность весь мегаполис о позорном поступке жены босса. Вот пусть теперь и огребает. Вполне по заслугам».

Червячок притворно зевнул и спросил скучным голосом:

«Все?»

Лера тяжко вздохнула. И, спотыкаясь на каждом слове, рассказала мужу, кто при чем и почему. Под конец извинилась за то, что так скверно на его счет предполагала, но тут же заявила, что для нее это простительно, поскольку она пребывала в жуткой панике и цеплялась за любую версию, лишь бы покончить с неизвестностью.

Леонид, выслушав ее, проговорил озадаченно:

– Валерия, а есть ли еще что-то, о чем я пока не в курсе?

– Тебе известно практически все, – уверила его Лера. – Может, осталась парочка пустяков, но о них я тебе как-нибудь потом… Не злись, Воропаев. Ты же не думаешь, что это я Костяна надоумила такую чушь твоей секретарше ляпнуть?

Леонид усмехнулся:

– Нет, конечно, не думаю. Ты посоветовала бы жертву охмурить, а не одурачить, верно? Только я не понял, почему ты сама не поговорила с Грушиной, а шпиёна направила?

После некоторого замешательства Лера сказала:

– Видишь ли, Леонид. Я предположила, что Вероника Степановна не захочет открыть мне горькую правду, чтобы не причинить боль.

– А. Ну да, – проговорил слегка озадаченно Воропаев. – Значит, с этим разобрались. Инцидент реально имел место. Получается, что Грушина не клеветала. Но растрезвонить-то она растрезвонила?

– Практически, выставила нас на позор, – поспешно заверила его Лера.

– Правда, она и объяснила мотив. Будто бы решила, что факт твоего пребывания в КПЗ все равно не утаишь, посему специально коллектив подготовила, чтобы со мной, когда выйду на работу, вели себя деликатно. Не лезли с соболезнованиями и советами. Проявила преданность, выходит. Думаешь, простить идиотку? – спросил с надеждой Леонид.

Валерия безрадостно молчала.

Какую еще преданность? Появилась возможность Леру выставить в жутком свете, вот она этой возможностью и воспользовалась незамедлительно и с восторгом. Тоже мне, жертва. Разве самка крокодила похожа на жертву?

Приняв молчание за одобрение, Воропаев оживился и добавил:

– А давай я ей скажу, что ты за нее заступилась? Что, типа, я уже турнуть ее решил с волчьим билетом, а ты отстояла. А, Кнопка? Что скажешь?

Валерия даже сразу не поняла, что он ей предлагает. А когда поняла, то воскликнула:

– Конгениально!

– Не въехал… Чего такая радость?

– Ну, как… Это же настоящий гамбит, а ты – гений! Смотри, как все славно получается: провинившаяся, но опытная секретарша остается служить на фирме, а владелец при этом сохраняет лицо. Можешь Элеоноре рассказать, что это я за Грушину заступилась. И Витьке Панкратову. И уборщице не забудь, самое главное.

А сама подумала, что отныне сволочь Грушина будет сидеть тише воды ниже травы и вприпрыжку носиться, чтобы заварить Лере кофе.

Признательности от этой рептилии Валерия не ждала, и не оттого так обрадовалась, будто надеялась на симпатию, это навряд ли. Грушинская ненависть к хозяйке, скорее всего, только усилится, хотя демонстрировать ее Вероника больше не посмеет. Но какой же славной получилась месть! Что может быть слаще унижения врага, который многажды тебя унизил безнаказанно? Место свое секретарша теперь будет знать четко, навсегда позабыв, что она первый человек на фирме, не считая босса. Если, конечно, захочет сохранить за собой это место.

«А ты ничего, молодец», – сказала она червячку и подмигнула.

«А то! – сказал червячок, – слушайся меня чаще». И подмигнул ей в ответ.

– Клизму бы ведерную паршивцу поставить, – прервал их внутренний диалог Лёня.

– А? – не поняла, о ком это он, Валерия.

– Я говорю, приятелю твоему клизму бы поставить. Но не могу, совесть не позволит.

Валерия обернулась в сторону Костика, который с сосредоточенной физиономией прощупывал свой живот, и проговорила с усмешкой:

– Тут ты можешь быть спокоен, солнце. С совестью тебе препираться не придется. Клизму он сам себе обеспечил.

Конец