Почти идеальная жизнь

– Райли, как дом? – поинтересовалась Эди. – Владелец починил окна?

Синтия и Фитц устроили Райли в двухквартирный дом недалеко от них в Окли. Владельцем был врач, с которым когда-то работал Фитц. Он предложил Райли пожить там бесплатно первый месяц, чтобы помочь ей встать на ноги. Теперь она оплачивала аренду из своей зарплаты в женском центре, а также из денег за помощь и покупку продуктов пожилой тетушке владельца, которая жила во второй половине дома.

– Да, наконец-то. Пару дней назад пришел парень и сделал вокруг новые деревянные наличники. Но я сказала, что сама покрашу их.

– Сама? – удивился Мак. – Там высокие окна. Я с удовольствием приду сделать это для тебя. Или по крайней мере помочь.

– Все в порядке, – улыбнулась Райли. – Чарли сказал… я имею в виду – доктор Пайн сказал, что придет помочь мне в следующие выходные.

– Готов спорить, что доктор Пайн будет более чем счастлив помочь тебе покрасить наличники, – улыбнулся Мак. – Я обязательно побеседую с ним об этом во вторник.

– Он просто друг, – пояснила Райли. – Он любит детей и любит заниматься домом.

Ее слова прозвучали твердо, но когда Эди посмотрела на нее, румянец на ее щеках был заметен.

Пока Эди раскладывала еду по тарелкам, Райли поставила на стол графин с чаем и дала Маку бутылочку и слюнявчик.

– Не возражаете?

– Я уж думал, ты никогда не попросишь.

Мак взял бутылочку, слюнявчик и ребенка к креслу в углу столовой. Сев, он положил ногу на ногу и устроил Кэтрин в сгиб колена.

– Только мы с тобой, малышка, – прошептал он.

* * *

После ужина Томас с Эйвери помогали Маку убирать кухню, а Эди с Райли сидели на задней веранде. Эди держала на руках дремлющую Кэтрин, вдыхая восхитительный детский запах.

– Бедняжка не отдыхает у нас дома. Ее постоянно передают с рук на руки.

Райли откинула голову на диванную подушку и закрыла глаза.

– Она это любит.

– Ты в порядке? – спросила Эди. – Выглядишь уставшей.

– Я всегда уставшая, – слабо улыбнулась Райли. – Говорят, это нормально.

– О да. Я думаю, мы уставшие, пока наши дети не покинут дом. Потом, вероятно, мы захотим, чтобы они снова оказались в безопасности под нашей крышей. – Эди взяла одеяло со спинки своего кресла и набросила на ноги. Март пока отказывался уступать весне. – В остальном все нормально?

Райли оторвала голову от подушки.

– Наверное. В смысле – это тяжело. Иметь ребенка очень тяжело. Но и хорошо. Вы знаете?

Эди кивнула:

– Знаю. От Декса что-нибудь слышно?

– Да. Он хочет увидеть Кэтрин, но не хочет становиться отцом. Я знала, что он не захочет. Он просто хочет посмотреть на нее. – Она провела по лицу ладонью. – И он сказал, что отправит мне денег.

– Что ж, это хорошая новость. Если не хочешь встречаться с ним одна, кто-нибудь из нас может пойти с тобой.

– Спасибо. Я дам знать.

Эди не могла отрицать, что в процессе введения Райли в свою жизнь они столкнулись с трудностями. Ее знакомство с их родителями получилось интересным, особенно с жестким, равнодушным отцом Мака. И им пришлось научиться определять, когда можно делать Райли строгое внушение, а когда нужно отступить и позволить ей принимать собственные решения. Но в целом процесс прошел спокойно. Райли с Кэтрин приезжала на ужин почти каждую пятницу, Эди созванивалась с ней в течение недели, а Мак виделся с ней в клинике по вторникам и пятницам. Однако Мак оставался для нее просто Маком. Она говорила о нем как об отце, но не называла папой. И это было нормально.

Между Эди и Райли сложились интересные отношения. Определенно не модель мать – дочь, но больше, чем простая дружба. Они застряли где-то между подругами, сестрами и незнакомками, запутавшись в сети взаимной любви, привязанности и особенной сердечной тоски, знакомой только матерям.

Две женщины сидели на темной веранде, единственным освещением был свет, падающий из окна кухни. Их беседа текла медленно и легко, неторопливо и уютно, и внутренне Эди изумлялась, как перемены могут ощущаться такими неожиданными, как удар молнии, и в то же время такими естественными, как дыхание.

Когда пришло время Райли с Кэтрин уезжать, они вчетвером собрались на подъездной дорожке проводить их. Мак поцеловал и ткнулся носом в мягкую макушку Кэтрин, прежде чем положить ее в автокресло. Когда Томас наклонился и чмокнул ее в пухлую щечку, она только заворочалась.

Мак обнял Эди одной рукой, пока Райли сдавала задом на улицу. Кошка терлась об их ноги. Когда Райли выехала на улицу, они махали, пока она не свернула с Линден-авеню в сторону своего дома.

Эди и Мак медленно шли к дому позади Томаса и Эйвери, которые разговаривали, необычайно близко склонив друг к другу головы. В следующее мгновение Томас сказал что-то, что вызвало у Эйвери взрыв смеха. Она ущипнула его за плечо, а он, конечно же, оттолкнул ее руку, и момент был упущен.

Дети распахнули дверь и потопали в кухню, вероятно, в поисках добавки десерта, а Эди задержалась на крыльце. Вдоль улицы дул холодный ветер, шевеля листья на деревьях и подол ее рубашки. Мак обернулся в дверях, вопросительно вздернув брови, теплый свет изнутри освещал его голову и плечи.

Эди заправила прядь за ухо.