Почти идеальное ограбление

– Могу. Но только у меня работала система видеонаблюдения, и хоть она и сгорела во время пожара, но записи остались, и я их все просмотрел. Картину никто не трогал. Но если бы ее каким-то образом унесли воры, то зачем им делать копию? Да и как можно пронести холст в раме мимо охраны? В общем, вопросов масса. Вот разве что пожар… – Богачев потер рукой вспотевший лоб. – А вдруг он был специально подстроен?

– А что говорят пожарники?

– Розетка в углу давно искрила, там и оказалось место возгорания. В тот день я, кстати, вызывал электрика. Возможно, молодой и неопытный, он что-то напутал. Хотя… Хотя электрик приходил утром, и картина находилась в другом углу, – тут же засомневался в сказанном Павел Петрович.

– И ничего необычного в тот день не было?

– Нет. Все как всегда. – Внезапно Богачев приподнялся: – Девочка эта… Которая спасла картину… Не мешало бы ее расспросить.

– О чем ее расспрашивать? – пробормотал Ромка. Не утерпев, он вбежал в кабинет и не стал скрывать, что слышал весь разговор. – Уж не думаете ли вы, что наша Катька подменила вашу картину?

Павел Петрович раздраженно дернул плечом:

– Да нет, разумеется, я так не думаю. Просто… Может быть, она видела того, кто мог это сделать?

Ромка пожал плечами, а Богачев встал из-за стола и скрылся за небольшой дверцей. Ромка думал, что это встроенный шкаф, а оказалось, что дверь вела в еще одну комнату.

– Что там у него? – спросил он у Арины.

– Мастерская, – ответила она тусклым голосом.

Павел Петрович вернулся с картиной и подал ее девушке:

– Вот он, другой «Восход». Знаешь, чутье мне всегда подсказывало, копия передо мной или подлинник, а на этот раз подвело.

Арина пристально вгляделась в картину:

– И впрямь не угадать. Прежде чем отдать ее тебе, мне следовало сфотографировать кромку подрамника и его обратную сторону. Сейчас бы сравнили. Но кто мог такое предугадать?

– Да, надо было. Тогда бы я знал, подменили ее здесь или она уже мне такая досталась, – жестко ответил Богачев и отвлекся на телефонный звонок.

Ромка дернул Арину за руку и прошептал:

– А почему ты заговорила про кромку подрамника? Зачем ее фотографировать?

– Кромка картины, как отпечатки пальцев у человека, – пояснила девушка. – Невозможно оставить вторично точно такие же следы. Как ни старайся так же прибить гвоздиками холст к подрамнику, все равно ничего не получится: какая-нибудь ниточка или пятнышко непременно будут выглядеть не так.

– Ну надо же, четырнадцать лет на свете живу, а этого не знал! – удивленно воскликнул Ромка.

– Ты еще многого не знаешь, – невесело усмехнувшись, Арина вновь обратилась к Павлу Петровичу: – И что ты намерен делать?

Тот только руками развел:

– Не знаю. Органы правопорядка тут вряд ли помогут. Провенанс картины слишком короткий: от Софьи к тебе, от тебя ко мне.

– Ну что ж, я пойду. – Поднявшись с кресла, Арина наткнулась на швабру и ухватилась за худенькое плечо старушки-уборщицы: – Ой, простите, теть Тань!

– Ничего, ничего, проходи, – кряхтя, ответила уборщица, продолжая мыть пол.

Павел Петрович тоже встал:

– Ты уж на меня не обижайся, просто я хотел все выяснить.

– Но ничего не выяснил. Пока.

Арина устремилась к выходу, а на пороге оглянулась на брата с сестрой:

– Вас подвезти?

Тут Лешка вспомнила, зачем они сюда приезжали. Ведь Ромка собирался спросить у Павла Петровича, нельзя ли ему пристроить в галерею свой шедевр. Только, подумала она, момент сейчас для этого не слишком подходящий. Вконец расстроенный, Павел Петрович вряд ли захочет слушать о каких-то доморощенных картинах.

Видно, ее брат посчитал так же, а потому и словом не обмолвился о своем произведении.

– А на чем ты нас повезешь, на тачке? – спросил он у девушки.

– Естественно.

Выскочив на улицу, брат с сестрой увидели новую темно-синюю иномарку.

– Купила? – порадовалась за Арину Лешка.

– Трудно без машины, – лаконично ответила девушка. Видно было, что разговор с Павлом Петровичем сильно ее расстроил.

Ромка мигом забрался на заднее сиденье и заявил:

– А по мне, так и новая картина ничем не отличается от прежней. Да и какая разница, подделка это или нет, если их только эксперты и различают?

– Большая разница, – усмехнулась Арина и, думая о своем, покачала головой: – Все-таки этот пожар возник слишком уж неожиданно. Не думаю, что из-за испорченной розетки могло вспыхнуть такое сильное пламя.

– И верно, – согласился с ней Ромка. – Как-то упустил из виду я этот пожар, совсем другим занимался, – и он многозначительно взглянул на сестру.

Но Лешке было не до Ромкиного творчества. Она думала о том, как помочь Арине. Обида на своего приятеля до сих пор читалась на лице девушки. Обычно веселая, она сосредоточенно и молча смотрела на дорогу, сжимая в руках руль. Лешка ласково коснулась ее плеча:

– Не расстраивайся. Главное, ты сама знаешь, что никаких картин не подменяла.

– Я-то знаю. Но ведь обидно, когда тебя подозревают в таком преступлении!