Почти идеальный герой

Эльвира перевела взгляд на промятый диван.

— Говорить прямо здесь будем? Как-то не очень.

— Ну что ты! Домашняя обстановка — это именно домашняя обстановка. Романти́к. Я живу не очень далеко. Поехали.

Квартира следователя Панфилова не отличалась дизайнерскими решениями, но несла приметы легкой коррупционной составляющей. Хозяин не стеснялся достатка, но его вкус явно буксовал. На белом рояле осел сантиметровый слой пыли, из чего следовало, что инструмент здесь исключительно ради интерьера и понтов. В углу сверкала позолотой вычурная ваза с искусственными розами. Чтобы «богато», как у людей. И как можно людям с подобным вкусом доверять людские судьбы? Наличие же женских вещей и фото с женой на рояле прямо указывало на крайне низкие морально-волевые принципы хозяина.

По пути они заскочили в «Шестерочку», он разорился на бутылку шипучки из семейства брютовых и коробку конфет, идущих по скидке. Все правильно. Хочешь, чтобы рояль в квартире стоял, довольствуйся малым. Тогда и смешное придет, как говаривал царь Петр, вернувшись из Голландии и повелевший боярам курить.

Евгений завел балладу Стинга, поставил на столик фужеры, распечатал шампанское, налил.

— Прошу, Эличка. За все хорошее против всего плохого.

Выпили, закусили конфетками и сырком из двухкамерного холодильника. Сырок наверняка покупала жена, отчего у Эльвиры совершенно испортилось и без того поганое настроение. Жизнь сложна, потому что состоит в основном из очень простых вещей типа харассмента и белого рояля для интерьера в панельной многоэтажке.

— Ты какая-то напряженная, — подметил Евгений Андреевич, — расслабься. А за Стаса не волнуйся. Закон один, но трактовки разные. Как надо, так и оттрахтуем, гы-гы-гы!

И он тут же плеснул вторую порцию. Ибо время обеденное, а в такую трудную для страны годину не к лицу государеву чиновнику нарушать трудовое законодательство, прожигая рабочее время в половых утехах. За второй последовала третья. Безо всяких разговоров за жизнь. После чего хозяин поднялся с дивана и с похотливой улыбкой произнес:

— Я в душ. Ну и ты тут не теряйся…

Эльвире почему-то представилось, что обратно пузан вернется в костюме садо-мазо, в маске, с шариком во рту. И в фуражке. Вдруг ему обычного секса уже мало? Кстати, о сексе. Как себя вести, она не представляла совершенно, ведь в такой ситуации оказалась впервые. С Мотей — совсем другое дело, там при всем служебном интересе есть симпатия и нет принуждения.

А здесь? Лечь как бревно и глаза закрыть? Но ублажать вымогателя ласками совершенно не хотелось. Она, в конце концов, не куртизанка, а жертва жизненных обстоятельств и борется за спасение семьи. Любая на ее месте поступила бы так же. Если не хуже.

Поэтому, чтоб ускорить процесс, надо раздеться и лечь на диван, стоящий в гостиной, где, собственно, все и происходило. Эльвира сняла с себя все, кроме исподнего и чулок, распустила волосы. Подошла к огромному зеркалу в массивной позолоченной раме оценить качество фигуры. Не очень, кое-где целлюлит зарождается. Жирок на бедрах. Срочно пластика нужна. Да где ж денег взять?

— Я не поняла… Ты кто такая?

Голос не принадлежал Панфилову. И не принадлежал Стингу. Эльвира в ужасе повернулась. В дверях гостиной стояла дородная дама — судя по формам, и с целлюлитом, и с жиром, которому уже не поможет никакая пластика. А ее взор намекал, что Эльвире тоже не поможет никто. Так упомянутый царь Петр смотрел на стрельцов во время их казни. Бедная секретарша не услышала, как дама зашла в квартиру, — помешал романтический Стинг.

Видимо, не слышал и Евгений Андреевич, выплывший из ванной в одном полотенце на гладком, как бильярдный шар, пузе.

— Ой… Ирочка… А ты чего не в институте?

— Пару отменили.

— Это Эльвира… Массажистка. У меня спину прихватило, а в салоне все места заняты. Спасибо, согласилась на дому…

Эльвира зажмурила глаза, словно в детстве, когда хотела спрятаться от взрослых.

Не помогло… Не спряталась…

О чем и пел Стинг.

Глава девятая

Татьяна позвонила Матвею около трех. Тот договаривался со знакомым спецом насчет биллинга и геолокации телефона Миронова. Если, конечно, Алиса после Мотиного «подогрева» набрала номер именно бывшего любовника. А не какой-нибудь промежуточный, конспиративный.

— Матвей, срочно приезжай.

— Что случилось?

— Не по телефону. Позвони в дверь три раза. Жду.

Разумеется, Мотя бросил все служебные дела и примчался. Трижды нажал кнопку звонка, она на всякий случай переспросила: «Кто?» — и только потом открыла дверь. В комнате запах табачного дыма. Татьяна не курила, но в особо нервные моменты жизни употребляла. Мало того, употребляла и коньяк. Значит, было нервно.