Почти как «Бьюик»

«Тэп» действительно стал домом Эдди Джи вне дома. Наряду с «белэром». Он вылизывал автомобиль как снаружи, так и внутри до того самого дня, когда въехал на нем в высокий бордюрный камень на мосту через Редферн-стрим на скорости восемьдесят миль в час. Для этого у него было достаточно причин, никто бы не смог сказать, что он – счастливый человек, но я не мог не задаваться вопросом: а вдруг настоящая причина не имела отношения к жизни? У меня не могла не возникнуть мысль, а не услышал ли он шепот у себя в голове, не насоветовал ли ему этот шепот вывернуть руль «белэра»?

«Сделай это, Эдди, давай, почему нет? Впереди у тебя ничего не осталось, так? Остальное приелось. Так чего тянуть? Надави как следует на педаль газа, а потом крутани руль вправо. Сделай это. Давай. Заодно и напакостишь. Чтобы твоим дружкам было что убирать».

Я подумал о вечере, проведенном на этой самой скамье, когда молодой человек, на которого я сейчас смотрел, был четырьмя годами моложе. Он сидел рядом со мной и слушал рассказ Эдди Джейкобю, как они остановили большой пикап Брайана Липпи. Мальчишка слушал, а Эдди рассказывал о своих попытках уговорить подружку Липпи что-нибудь сделать до того, как тот изувечит или убьет ее. А ведь вышло-то все наоборот. Эдди мы похоронили, и девушка с окровавленным лицом осталась единственной живой участницей того дорожного инцидента. Да, она по-прежнему обретается в наших краях. Не то чтобы постоянно на виду, но время от времени ее фамилия и фотография попадают ко мне на стол в сводках происшествий. От молодости, конечно, ничего не осталось, нос ей давно сломали и она все больше напоминает шлюху, которая дает за пачку сигарет. Собственно, такой она и станет, если, конечно, не произойдет чуда. Физиономию ей разукрашивали неоднократно, а однажды она надолго загремела в больницу со сломанными рукой и бедром. Как я полагаю, кто-то, как две капли воды похожий на Брайана Липпи, скинул ее с лестницы. Потому что такие, как она, всегда выбирают одинаковых парней. У нее двое или трое детей, которые живут в приемных семьях. Так что она все еще топчет землю, но живет ли? Если вы ответите «да», тогда должен сказать вам, что Джордж Морган и Эдди Джи, возможно, приняли правильное решение.

– Я, пожалуй, пойду. – Ширли поднялась. – День выдался трудным. Что-то устала. Ты ничего?

– Да.

– Он ведь вернулся в ту ночь, правда? Почувствовал.

Она могла не вдаваться в подробности. Я кивнул, улыбнулся.

– Эдди был хорошим парнем, – продолжила Ширли. – Может, не смог в одиночку бросить пить, но у него было добрейшее сердце.

«Нет, – подумал я, наблюдая, как она идет к Неду, наблюдая, как они о чем-то говорят. – Я думаю, что добрейшее сердце у тебя, Ширли».

Она чмокнула Неда в щеку, для этого ей пришлось положить руку ему на плечо и подняться на цыпочки, потом направилась к своей машине. Нед подошел, занял ее место.

– Вы в порядке?

– Да, все хорошо.

– А похороны…

– Черт, похороны как похороны. Мне доводилось видеть и похуже, и получше. Хорошо, что гроб не открывали.

– Сэнди, могу я вам кое-что показать? Вон там. – Он показал на гараж Б.

– Конечно. – Я встал. – Температура начала опускаться? – Если да, это тянуло на событие. Прошло уже два года, как температура падала больше чем на пять градусов в сравнении с наружной. Шестнадцать месяцев с последнего светопреставления, да и оно состояло из восьми или девяти слабеньких вспышек.

– Нет.

– Открылся багажник?

– Плотно закрыт.

– Тогда что?

– Лучше я вам покажу.

Я пристально посмотрел на него, и вот тут до меня дошло, что он очень взволнован. Не говоря ни слова, я решительно пошел к гаражу следом за сыном моего давнего друга. Из любопытства и предчувствия дурного. Он встал в позе охранника у одного окна, я – у другого.

Поначалу подумал, что смотреть не на что: «бьюик» на привычном месте, которое занимал двадцать пять последних лет. Никаких вспышек, на бетонном полу ничего экзотического. Стрелка термометра – на семидесяти трех градусах[68].

– И что? – спросил я.

Нед радостно рассмеялся.

– Вы смотрите, но не видите! Потрясающе! Я сначала тоже не увидел. Знал, что-то изменилось, но не мог понять, что именно.

– О чем ты говоришь?

Он покачал головой, улыбаясь во весь рот.

– Нет, сэр. Я в это не верю. Вы – босс, вы – один из трех оставшихся копов, которые служили здесь, когда появился этот «бьюик», и служат до сих пор. Все перед вами, смотрите внимательнее.

Я посмотрел снова, сначала прищурившись, потом приложив руки к вискам, чтобы отсечь дневной свет. В чем-то помогло, но на что я смотрел? На что-то, маячившее прямо перед моими глазами, но на что именно? Что изменилось?