Почти как люди

Открылась еще одна дверь, и появился Гортон Фландерс с торчавшими из-под ночной рубахи худыми лодыжками и всклокоченными волосами.

— Что происходит? — спросил он спросонья. — Что за шум?

Виккерс быстро пересек холл, схватил его за плечи и спросил:

— Сколько нас? На сколько частей разделена жизнь Джея Виккерса?

— Может, вы перестанете трясти меня?

— Как только вы мне скажете правду.

— С удовольствием, — сказал Фландерс. — Нас трое. Вы, я и…

— Вы?

— Конечно. Вас это удивляет?

— Но вы намного старше меня.

— С синтетической плотью можно делать чудеса, — промолвил Фландерс. — Тут нечему удивляться.

«Действительно, ничего удивительного», — согласился вдруг про себя Виккерс, словно всегда знал это.

— Кто третий? — спросил он. — Вы сказали, нас трое. Кто он?

— А вот этого я вам сообщить не могу, — ответил Фландерс, — Я и так сказал слишком много.

Виккерс разозлился, схватил Фландерса за ворот ночной рубашки и сдавил его.

— Насилие вам не поможет, — сказал Фландерс. — Не надо насилия. Я вам сказал все это лишь потому, что кризис наступил быстрее, чем мы предполагали. Вы еще не готовы знать все. Недостойны. Мы слишком многим рискуем, заставляя вас развиваться так быстро. Больше я вам ничего не скажу.

— Недостоин! — вскипел Виккерс.

— Не готовы. Вам следовало предоставить больше времени. А сейчас отвечать на ваши вопросы и говорить с вами просто — напросто невозможно. Это повлечет за собой лишние трудности. Снизит вашу эффективность и действенность.

— Но я уже все знаю, — зло сказал Виккерс. — Готов я или не готов, но я знаю, как взяться за Крофорда и его друзей, а это значительно весомее того, что сделали все вы, несмотря на уйму потраченного времени. Ответ у меня готов, и вы надеялись, что я его найду. Я знаю их секретное оружие и знаю меры защиты. Вы мне сказали, что надо остановить Крофорда, и я могу его остановить.

— Вы уверены?

— Абсолютно уверен, — сказал Виккерс, — Кто третий?

В его мозгу уже зрело подозрение, странное подозрение.

— Я должен знать, — сказал он.

— Именно этого я вам не могу сообщить. Никак не могу, — повторил Фландерс.

Виккерс отпустил ворот ночной рубашки Фландерса, а потом и вовсе уронил руки. То, что начало обретать контуры в его мозгу, разрывало душу, и с каждым мгновением мучения становились все сильнее. Он медленно пошел прочь.

— Да, я уверен, — повторял Виккерс. — Я уверен, что знаю все ответы. Я их знаю, но что это мне дает?

Он вернулся в свою комнату и захлопнул дверь.

Глава 41

В какой-то момент словно вспышка осветила его мозг. Воспоминание о Кэтлин Престон, которое могло быть вымыслом, и запечатленная в его мозгу прогулка по заветной долине долгие годы мешали ему понять, что он давно любит Энн Картер, а она платит ему взаимностью.

Потом он узнал, что его родители находились в состоянии прерванной жизни и ждали возвращения в мир любви и взаимопонимания, которому они так много отдали.

Он не мог их предать.

«Быть может, — сказал он сам себе, — это к лучшему, ибо есть новый фактор — умение делить одну жизнь на несколько частей».

Такой метод был разумен и, по-видимому, приносил свои плоды — ведь у мутантов не хватало рабочих рук и приходилось наилучшим способом использовать имеющиеся средства. Вы передаете роботам то, что им можно доверить. А жизнь каждого мутанта делите, получая несколько личностей, помещенных в тела андроидов.

Он не был самим собой, он представлял часть другой личности — треть подлинного Джея Виккерса, чье тело ожидало Дня, когда в него будет возвращена жизнь.

Энн Картер тоже не была сама собой, а представляла часть другой личности. Быть может, он впервые позволил своему подозрению оформиться: она была частью Джея Виккерса и вместе с Фландерсом разделяла жизнь, бывшую некогда единой.

Три андроида несли в себе некогда единую жизнь — он, Фландерс и еще кто-то. Его не переставал терзать вопрос: кто же все-таки этот третий?

Все трое, они были связаны одной нитью, составляя почти единое целое, и в какой-то день три их жизни вернутся в тело подлинного Джея Виккерса. А когда это произойдет, кто станет новым Джеем Виккерсом? Или им никто не станет — быть может, возвращение будет равносильно смерти всех троих и возобновлению сознания прежнего Джея Виккерса? Или все они смещаются и в воскресшем Джее Виккерсе будут сочетаться его черты, черты Фландерса и черты третьего, неизвестного?

А как же его любовь к Энн Картер? Если этим неизвестным человеком была Энн, во что обратится его вдруг вспыхнувшая нежность к ней? Что станет с его нынешней любовью после долгих лет бесплодных мечтаний?

Он понимал, что, если Энн была этим третьим, они не смогут любить друг друга. Нельзя любить самого себя, как другого человека. Невозможно любить какую-то грань самого себя, как невозможно, чтобы эта грань любила вас. Вы не могли любить человека более близкого вам, чем сестра или мать…