Почти как в Мексике

– Идите обедать, рыбаки! – Вера Иосифовна с трудом скрывала раздражение. – Гриша, ты помнишь, что тебе пить нельзя?

– Помню, помню. Игорю вон тоже пить нельзя, что же без водки нам и на рыбалку съездить тоже нельзя? А потом, к твоему сведению, сто грамм еще никого на тот свет не отправили. Ладно, пошли обедать! Витя шампанское прикупил, надо выпить за жениха и невесту.

За обедом Вероника поинтересовалась, кто и как их будет охранять.

– Завтра, – пояснил Зуев, – у Вас начнут асфальтировать подъезд к дому, а то последние пятьсот метров до вас приходится по ухабам трястись. Бригаду Роман нашел. У бригады будет вагончик, в нем постоянно будут дежурить два охранника, на их компьютер мы картинки со всех камер выведем. Ну, а если Вы куда отойти надумаете, ребята будут Вас негласно сопровождать. Как-то так. Не очень страшно.

После обеда Витя стал приставать к Зуеву, чтобы он выпил лекарство, тот отмахнулся и пошел вместе с Григорием инспектировать снасти Никиты. Максим рыбалку не любил, он с детства не мог понять, что за удовольствие сидеть и тупо смотреть на поплавок. Ему гораздо приятнее было заняться своей физикой, чем он и занялся.

Григорий с Игорем кайфовали, другого слова подобрать нельзя. Чего только из снасти у Никиты не было. Все в прекрасном состоянии. Докупать ничего не нужно. Особенно порадовало наличие коптильни. Была у Никиты и резиновая лодка. Со вкусом жил мужик. К «рыбакам» подошли Володя с дядей Лешей. У них аж глаза разгорелись на все эти удочки, спиннинги, поплавки, катушки. Не зря говорят, что «рыбак рыбака видит издалека». Мужчины скорешились на раз, и Володя с дядей Лешей получили приглашение присоединиться к старшему поколению. Осталось только позвонить Роману и узнать, можно ли воспользоваться полицейским катером или надо нанимать какой-нибудь частный. Последний вариант был нежелателен, т.к. хотелось порыбачить в свое удовольствие без посторонних.

Вероника смотрела на играющих в свои игрушки взрослых мужчин, на то, как смеялись Володя и дядя Леша, и не могла себе представить, что эти люди – злодеи. Может быть, прав был Максим, когда не хотел ей рассказывать о том, что кикимора – мачеха соседей. Наверняка есть какое-то разумное объяснение этому факту, наверняка Володя и дядя Леша ни при чем, но черные мысли лезли в голову, и никуда от них нельзя было деться.

Зуев подустал за день и засобирался к себе в гостиницу. На этот раз проводить его пошла Вероника. Ей нужно было переговорить с Игорем Валерьевичем, хотя делать это ей, ой, как не хотелось.

– Игорь Валерьевич, я должна Вам передать флешку с текстом мемуаров Антона Борисовича. Он специально отметил, что отрывок про Вас совершенно секретен и что только Вы можете дать разрешение на его разглашение. Я хочу задать Вам два вопроса. Первый – разрешите ли Вы мне дать прочитать отрывок Вере Иосифовне? И второй – разрешите ли Вы мне написать детектив по мотивам того, что тогда случилось?

– Пожалуй, на оба вопроса я тебе отвечу: «Да», – после некоторого раздумья ответил Зуев. – Только ты должна принять во внимание, что Веркина ненависть, не исключено, спасла мне жизнь. Она так люто меня ненавидела, так много раз обзывала предателем, что никто не мог заподозрить, что я на самом деле не предатель. Режимщика-то нашего вскорости после тендера замочили. А детектив сначала дай мне почитать, мне интересно, что ты там насочиняешь. Ты уже что-то написала?

– Написала, но никому не показывала. Теперь всерьез хочу заняться литературой. Раньше хотела уйти с работы, сдать папину квартиру, на вырученные деньги жить и писать. В голове много всего. Теперь не знаю, как-то жизнь очень быстро стала меняться.

– Квартиру не сдавай! Максим и Гришка не позволят. Лучше ожерелье продай. Оно правда несчастье приносит. А любовь к литературе – это у тебя от моей матери. Она тоже писала, только никому не показывала.

– А то, что бабушка писала, у Вас сохранилось?

Сначала Зуев не понял, причем тут какая-то бабушка, а потом чуть не прослезился (проклятая старческая сентиментальность!), ведь это его мать приходится Веронике бабушкой.

– Конечно, сохранилось. Все так и лежит у нее в комнате. Я продавать дом не стал, только чуток перестроил. Мы там с Витькой каждые выходные отдыхаем. Красота! Тишина, птички поют! Если хочешь, я тебе дам почитать.

– Конечно, хочу. Я еще хотела Вас поблагодарить за то, что Вы мне так с Максимом помогли. Спасибо большое!

– Это ты Витю благодари. Это он все устроил.

– Вероника Петровна, – вдруг заговорил до сего момента молчавший Виктор, – Вы бы велели Игорю Валерьевичу лекарства пить, никак заставить не могу. На следующий день после того, как Петр Константинович умер, мы в Германию улетели. Игорь Валерьевич переговоры провел, контракт подписал, мы до отеля доехали, а там ему совсем плохо стало. Потом две недели в клинике пролежал. Ему там лекарства прописали, велели пить без пропуска, а он пропускает и пропускает.

– Почему Вы лекарства не пьете? Вы что, не хотите быть здоровым?