Почти карнавальная история

Правильно говорят: не поминай черта на ночь. Когда веселье было в самом разгаре, к Юльке, то есть к миссис Алан Мейл, подошел вежливый метрдотель и, вежливо изогнувшись, что-то тихо сказал на ушко. Ирина увидела, как дочь напряглась, но спокойно кивнула. И Алан, глядя на жену, тоже зачем-то кивнул. Минуту спустя в зал внесли огромную корзину удивительных – желтых с бордовыми краями лепестков – роз и поставили посреди зала перед Юлькой. Марго подняла брови, Литвиненко пошел пятнами, девчонки собрались вокруг, ахая на все лады, Алан смотрел на жену. Она, подхватив кружевной шлейф – Ирина изумилась этому не виданному никогда у дочери жесту, – обошла корзину, трогая пальцами бутоны, нашла карточку – не то визитку, не то записку. Читать не стала. Усмехнувшись, разорвала дважды, отдав обрывки подруге. На вопросительный взгляд мужа сказала что-то успокаивающее и мимолетно улыбнулась. Потом схватила розы в охапку, разбросала их по полу и принялась на них танцевать. Что-что, а уж танцевала Юлька великолепно. Ирина догадалась, что цветы были от Горюнова – во-первых, от кого же еще, а во-вторых, танцевала Юлька с ожесточением, движения были резкими, нарочито угловатыми. Все замерли, но тут, не выдержав, к ней подскочил мистер Мейл-старший и пустился вприсядку («Откуда только набрался?» – удивилась Ирина). Алан танцевать не стал, просто стоял рядом, смотрел.

И Юлька стала танцевать все свободнее, полетнее, мягче. Освобождалась. Все любовались этим удивительным танцем. Ирина оглянулась – у Валентина странно дергалось лицо. «Конечно, – вздохнула она, – у них такая дочь!» А понятия «у них» больше нет. Есть «у него» и «у нее» – отдельно.

В половине одиннадцатого вечера миссис Джулия Мейл под аплодисменты восхищенной публики отстегнула от своего сказочного платья большую часть кружевного подола со шлейфом, оставшись в узкой юбке до колен, натянула на плечи протянутую Аланом джинсовую куртку с кружевным воротником поверх продуманно обтрепанных лацканов – и все семейство Мейлов, усевшись в лимузин, отбыло в аэропорт. Все высыпали на крыльцо, но провожать никто не поехал, резонно рассудив, что долгие проводы – лишние слезы. Самолет в Лондон улетал через два часа, а еще багаж и таможня, поэтому целовались и обнимались второпях, на бегу говорили последнее, самое важное. Оно и к лучшему, реветь было некогда. Алан пообещал быстро сделать визу, чтобы Ирина приехала к ним на Рождество. Ирина кивала, постеснявшись спросить: «к вам» – это в Лондон, в Маркет-Харборо или в Женеву? Но обещала «быть непременно». И не заплакала даже тогда, когда лимузин, приминая желтые листья и расплескивая электрические отблески в темных лужах, как корабль, медленно отчалил от крыльца ресторана и скрылся за поворотом. Все как всегда: «провожающие мнут платки в руках, провожаемые песенки поют»…

– Вот и расти этих девок, – глядя в сторону, вздохнула стоявшая рядом Маргарита. – Попадется такой Алан – и нет их. Ладно, не реви, подруга, это еще не худший вариант. Повезло нашей Юльке…

Пока Марго утешала Ирину, подвыпивший Буликов, окончательно забыв о субординации, привязался к Валентину, бубня что-то о кёрлинге. Литвиненко с трудом сдерживался. Девчонки суетились на крыльце, кокетничая с молодыми людьми из консульства и напрочь позабыв об обиженных однокурсниках. Все были заняты своими делами, и поэтому никто не заметил, как вслед за неповоротливым лимузином выехала со двора зеленая «Тойота». Если бы Ирина оглянулась – она узнала бы эту машину. И поняла бы, что Горюнов весь вечер просидел в своей машине под окнами ресторана. Сперва он хотел привезти цветы, передать и уехать – красивый жест, не более. Потом решил приехать к началу, чтоб хотя бы издали увидеть Юлю в свадебном платье (далось ему это платье!), – и просидел все время, как дурак, прикуривая сигареты одну от другой и одурев от дыма. Глаза щипало, в горле подозрительно першило, так что все время приходилось откашливаться. Какая мелодрама, издевался он сам над собой, рассказать кому – со смеху подохнут. Но рассказывать о том, как он провел этот вечер, Горюнов никому не собирался.

Молодежь вернулась в ресторан – доедать и догуливать, знакомые Алана из английского и американского консульств вежливо откланялись. Маргарита неодобрительно посмотрела на супруга, который продолжал объяснять Литвиненко правила игры в кёрлинг и, не встречая ответного отклика аудитории, на всякий случай придерживал собеседника за лацкан пиджака. Махнула рукой, отвернулась и предложила Ирине отвезти ее домой.

– Ты что, не пила, что ли, за руль садиться? – удивилась Ирина.