Почти мертвые трупы

— В теории — да. Правда, тогда представление о душе было несколько иное. Таким образом они хотели получить бессмертие, или точнее, если верить некоторым источникам, создать философский камень. Каким-то образом души умерших должны были накапливаться в определенном сосуде, а точнее камне. Я нашел упоминание гагата — не такой уж и редкий камешек, хотя присутствовали и другие.

— Подожди, но что-то о бессмертных колдунах я не слышала, — нахмурилась я. — Значит, не получилось?

— Среди наших уже позже проводились исследования, которые показали полную бессмысленность этих ритуалов — это просто убийство, не больше. Душа может остаться неприкаянной или превратиться в нечто более ужасающее и опасное, но никакой философский камень такими способами не получишь.

— Да, я ведь смогла призвать Катю, — подтвердила на практике я мысль Ведуна. — Но ведь эту теорию тогда очень просто разбить! Просто нужно попробовать призвать дух, который должен был оказаться в сосуде.

— Вер, это было очень давно, и люди тех времен, думаю, еще не умели проводить спиритические сеансы.

— Подожди, то есть ты думаешь, что в этой секте решили создать философский камень? — наконец поняла я, к чему ведет Михаил.

— Это мое предположение, — неопределенно заметил Ведун. — Все совпадает. У человека возникает безотчетный, сводящий с ума страх. Он длится недолго, но это время мало кому удается пережить — большинство или сразу сходят с ума, или просто сводят счеты с жизнью.

— Как проводится ритуал? — по-деловому уточнила я.

— У меня нет подробностей и вряд ли их так просто найти. То, что я говорю, это всего лишь общие сведения, а вот четкая инструкция… Не факт, что она существует.

— Подожди, ты же говорил, что исследователи проверяли эту теорию?

— Во-первых, это было полтора века назад, во-вторых, это все происходило даже не на нашем континенте, да и, как сама видишь, развенчивать теорию — нечего делать. Все просто и примитивно.

— Но все равно могли найтись фанатики, которые бы захотели бессмертия, — сделала я печальный вывод.

— Ты упоминала какую-то секту, — напомнил Михаил, наконец-то взяв свою чашку кофе и заслужив мой завистливый взгляд.

Я вновь решила придерживаться небольшой диеты, ограничивая себя в любимом напитке. Мотнув головой, я сосредоточилась на деле.

— Ты же не знаешь, — поняла я и быстро, не вдаваясь в подробности, описала ситуацию.

— Они могут быть замешаны как втроем, так и кто-то один, — озвучил и мои мысли Ведун. — У тебя есть предположения?

— Не знаю, — задумалась я, прикрыв глаза. — Натали очень дружелюбная, милая и вообще не вызывает подозрений на первый взгляд. Да только на мессе она проявилась совсем по-другому. Она фанатичка. Такая может погнаться за бессмертием, не думая о последствиях. Иногда у меня возникают подозрения в ее нормальности, хотя не знаю почему. За время нашего общения она всегда была очень милой.

— Вечная молодость тут, скорее всего, привлечет именно ее, — согласился Михаил. — А на счет сумасшествия, то у многих есть способность ощущать подобное. Можешь доверять своей интуиции.

"Да уж, пообщавшись с психиатрами, и не такое чувствовать начнешь", — про себя усмехнулась я, но вслух только продолжила свои рассуждения.

— Артур, — я попыталась собрать все мысли. — Он очень скрытен, как мне кажется, хотя неплохо играет на публику и вызывает доверие. Роковой красавец. Знаешь, его я тоже могу представить убийцей. Тем более, в его кабинете много каких-то наработок: древние книги, камни, какие-то недоделанные амулеты.

— Значит, уже два подозреваемых.

— Три. Влад тоже не лучше. Хотя он кажется обычным: незаметный, аккуратный, похожий даже на трудоголика. Правда, именно такие хладнокровно всадят нож в спину, а потом со всей педантичностью спрячут труп, — сделала я неожиданный даже для себя вывод.

— Он тебе не понравился? — уловил негатив в моих словах Михаил.

— Артур и Натали больше играют на публику, а Владу, кажется, все равно. Может, он более искренен, чем первые двое, но все равно отталкивает от себя.

— Вполне может быть, что они все замешаны, — напомнил мне Ведун.

— И что нам делать? Даже если вычислим убийцу или убийц? — я нервно закурила. — Мне пойти в милицию и сказать, что они создают философский камень, мысленно убивая жертв? Тут скорее меня в психушку отправят, а не их в тюрьму. Славику такое объяснение тоже вряд ли поможет.

Сегодня я как раз созванивалась с Дариной и получила неутешительные новости. Уж не знаю на каких основаниях, но Славику все-таки выдвинули обвинения. Кажется, на штопоре все-таки нашли какие-то отпечатки. Но уж я-то теперь точно знала, что парень невиновен. К сожалению, милиции это доказать будет сложнее.

— Нужно связаться с охранным комитетом. В любом случае, они нарушили наши законы. А стражи могут помочь вытащить Славика, если сочтут, что он точно не замешан

— Ты хоть знаешь, сколько они будут сюда добираться? — поморщилась я. — Это серьезные обвинения, а мы пальцем в убийцу ткнуть не можем.

— У тебя есть другие варианты?

Я отвела взгляд.