Почти мой

— Я ещё ни одной девушке не говорил слов любви. Это правда, клянусь самым дорогим для меня человеком — моей бабушкой. С которой, кстати, очень хотел бы тебя познакомить. — Я даже ещё точно понять не могу за что я тебя люблю, просто это случилось и всё. Теперь я боюсь тебя потерять. Но так как я человек по характеру очень жёсткий, я сделаю всё возможное, чтобы ты осталась со мной, вплоть до того насилия, которое сегодня над тобой совершили, притащив силой в мой дом. Ты нужна мне, Дженни, и верю, что тоже не безразличен тебе. Давай я сейчас не буду мучить тебя разговорами. Ты заберёшься под одеяло, согреешься и попробуешь отпустить этот непростой день. А завтра на свежую голову мы с тобой спокойно поговорим. Я отвечу на все твои вопросы…

— Ты меня не любишь или твоя любовь неправильная, — не дала я ему договорить. — Иначе ты бы подарил розу одной лишь мне. А так ты преподнёс её ещё и своей бывшей любовнице, приравнял мой статус к своим игрушкам. У тебя нет чувств, Тай.

— Если бы я выделил тебя одну, я бы подчеркнул для своих врагов, которых было полно в том зале, твою значимость. Я не хочу, чтобы кто-то копался в моём сокровенном, пусть лучше думают, что я бабник, повеса, который обожает развлечения и деньги. Так мне легче наблюдать за хищниками и защищать то, что мне дорого. Иди в спальню, Дженни. Ты устала. Я переночую на диване, — он первым развернулся и отправился в гостевую зону, на свой шикарный эксклюзивный диван. И похоже, мне ничего не оставалось, как принять его условие, согласившись на передышку до утра.

Но когда я вошла в спальню — несмотря на своё состояние, я обалдело застыла. Вся комната была заставлена красными розами, а на стене висела огромная фотография, видимо её сделали сегодня, где я с микрофоном в руках, пою, счастливо прикрыв глаза.

Глава 14

 Так странно теперь смотреть на всё это, осколки разбитой романтики. Видимо, Тай планировал горячую ночку, с чувственными взрывами, сладкими стонами и восторженным шепотом. …Да уж, взрыв действительно был, но не тот, на который он рассчитывал. Вряд ли я здесь сегодня усну, под насмешки этих роз. А на своё «счастливое» фото я вообще смотреть боюсь, на это мгновение «в двух шагах от слёз». До сих пор глаза болят, так наревелась дурочка. Каждый вдох ранит, потому что каждый раз я будто вдыхаю осколки разбившихся надежд.

Посидев с минуту на кровати, всё-таки стащив с себя мокрую одежду, закутавшись в мягкое тонкое одеяло, я снова вернулась в гостиную, застыв возле дивана, на котором растянулся Тайвин.

— Что случилось?

— Давай поменяемся местами, — буркнула я в ответ. — Не могу там находиться. Они лишь подчёркивают рухнувшие иллюзии наивной дуры.

— Тогда я сейчас же всё это выброшу, — устало произносит Тай, поднимаясь на ноги.

— Нет! — останавливаю его, резко схватив за руку. Теперь мне становится жалко до боли, что такие прекрасные цветы вышвырнут на помойку. — Оставь. Зачем сразу так. Они ведь не виноваты. Просто мне нужно пережить эту ночь в другом окружении.

— То есть мне свалить? — цедит он сквозь зубы. Сердится. А усталость и боль в рёбрах, наверное, ещё сильнее его накручивают.

— Мы всего лишь поменяемся местами, — настаиваю я, укладываясь. Специально отворачиваюсь, чтобы ему было легче уйти. Но Тайвин почему-то не уходит. Чувствую, как он стоит рядом. Из меня невольно вырывается тяжёлый вздох, он через минуту тоже сокрушенно вздыхает, будто повторяет за мной. И всё равно не уходит. Садится на диван и молча берёт мои ледяные ступни в свои большие ладони. Первая моя мысль — отдёрнуть ноги. Но его руки такие тёплые, что я колеблюсь, оттягиваю этот момент.

«Ладно, ещё минутку так полежу, позволю ему меня согреть, а потом отползу от него подальше»

На свою голову я начала считать секунды, чтобы отмерить ровно минуту и … где-то на пятьдесят четвёртой я потеряла связь с реальностью провалившись в сон. Измотанный организм на сегодня поставил точку в наших разборках.

Моя мама права лишь в одном — много реветь вредно. На утро чувство, будто я прошла все уровни мясорубки, голова чугунная, в глаза будто кто-то песка насыпал, конкретная разбитость и настроение на нуле. Чувствую, что-то давит мне в бок …колено Тайвина. Приподнимаю свою несчастную головушку — он так и уснул, обнимая мои ступни, умостившись рядом со мной. Так мы и спали всю ночь валетом. …Вопреки моей злости в душе шевельнулась дурацкая нежность. С одной стороны, это так мило, спит, прижавшись щекой к моей пятке. Его даже не остановило, что я могу ему во сне ещё пару раз хорошенько двинуть, совершенно случайно. Где-то даже отозвалось раскаянье, может зря я его вчера по сломанным рёбрам ударила, не честно бить по больному месту. Вот за пощёчины совершенно не жалею, это он заслужил.

Пытаюсь осторожно и тихонько сползти с дивана, но даже с моей комплекцией я кручусь как слон, от чего Тай тут же просыпается.

Убирает свои длинные ноги, садится и молчит. Видно, утро сегодня недоброе.

— Как тебе спалось? — выдавил он, когда я прошлёпала мимо него.

— Такое впечатление будто меня били, как снаружи, так и внутри.